"Наталья Тимошенко. Подвижные игы для принцесс ("Подвижные игы для принцесс" #1) " - читать интересную книгу автора

привычными и желанными за прошедшие дни.
Осознание миновавшей угрозы, накатило волной облегчения. Даже сосущая
пустота на месте привычного тепла силы, уже не вызывала ощущения тоски и
безысходности - так, небольшой дискомфорт. Спина слегка ныла, но не от
пережитого напряжения, а скорее от неудобной позы, в которой я спала. Одним
словом - жизнь снова окрашивалась в радужные тона!
"Эх, Ринка, когда-нибудь твой неистребимый оптимизм подложит тебе
свинью!"
Поживем - увидим...
Однако что-то было не так... Крохотная искра беспокойства, некой
неправильности, мельтешила на самом краешке сознания, мешая снова
погрузиться в ласковые объятья сна. Так маленькая хлебная крошка в
хрустящей, свежезастланной постели, заставляет раздраженно ворочаться с боку
на бок.
Несколько минут напряженного прислушивания к своим чувствам и
окружению, наконец-то выявили не дававшую покоя странность.
Голос! Женский голос!
Помимо меня, в караване была еще одна женщина - Лоска. Она входила в
отряд наемников, нанятых Уриадом для охраны каравана. Рост этой дамы на
добрых полторы головы обгонял мой собственный, а уж размахом плеч, она могла
посостязаться с самыми крепкими ребятами своего отряда. Но все же наиболее
выдающейся частью ее фигуры был, конечно, бюст. Причем "выдающейся" не
только в переносном смысле. Он с самого начала путешествия приковывал к себе
внимание практически всех особей мужского пола, за исключением наемников: те
или уже насмотрелись, или же на собственном опыте изведали, чем подобный
интерес может закончиться. Впрочем, некоторые особо рьяные ценители женских
прелестей тоже успели это узнать, и теперь щеголяли фингалами разной степени
фиолетовости. Изрядных размеров грудь порождала соответствующий голос -
грудной, низкий и рокочущий, как весенний гром.
Так вот, доносившийся до меня голосок никоим образом не мог
принадлежать Лоске! Он был нежнее, тоньше и тише. Значительно тише, ибо даже
шепот нашей наемницы заставлял лошадей нервно дергать ушами и диковато
озираться, а уж от ее окрика у бедных животных и вовсе ноги подгибались.
Любопытство, как известно добром не кончается, вот только бороться с
ним - это подвиг достойный звания Великого, а уж люди подчинившие его себе и
вовсе по моему разумению Святые. Во мне же святости и на мелкую монетку не
наскребешь, да и на Великие подвиги как-то не тянет, а посему,
перевернувшись на живот и тихонечко подползя к борту повозки, я высунула
свой "длинный" нос наружу.
В десятке шагов от моей неугомонной особы, наш уважаемый караванщик с
совершенно растерянным видом, пытался отодрать от своей накидки, вцепившиеся
в него руки молодой женщины. Открывшейся мне картине, лучше всего подходило
название: "Не бросай меня любимый, подумай о наших детях!". Если верить
отчаянию, крупными буквами прописанному на заплаканном лице незнакомки,
детей от господина Уриада у нее было не меньше дюжины, причем добрая
половина из них - грудного возраста.
В конец заинтригованная зрелищем, я сползла с повозки, и, более-менее
утвердившись на слегка подрагивающих ногах, устремилась в сторону "сладкой
парочки".
- ... это все что у меня есть, но поверьте, в Лаандоле, я смогу