"Анна Тин. Посол с Коморры " - читать интересную книгу автора

учителя. Как он нас мучил, скотина... А мы ничего не могли сделать, у него
же "пятно", и мы для него как марионетки. Вот я и проверил, могу ли теперь
устоять перед его нажимом. Могу, но пока мне это дорого дается... Но это не
важно... Вот что теперь делать?
- Вряд ли они пойдут на конфликт, не сумасшедшие же. Пошумят и оставят
тебя в покое.
- Ты их плохо себе представляешь. Даже сам Великий Аксиоматик такой же
раб аксиом, как и его последний слуга. У них же нет ничего важнее. Пусть
гибнет Вселенная, но Коморра вечна и неизменна. Кроме того, отсутствие
развития понуждает их все время искать источник поживы. Они не могут
справиться с хаосом, который сами же порождают, иначе чем пожирая чужие
миры. А теперь они должны доказать свое могущество землянам, дабы те
вступили с ними в союз и послужили, в свою очередь, Великим Аксиомам. Вот
видишь, как я им нужен.
Слова Лоулла меня поразили, но не страхом перед коморрянами, а тем,
как спокойно он говорил о своей прежней миссии. Немыслимо, как вообще
разумное существо может согласиться участвовать в подобной затее. Наверное,
он легко прочел эти мои мысли, поскольку сделался еще более унылым:
- Тебе этого не понять, 120-й. Я все равно обречен, что бы ты ни
сделал.
Я глубоко задумался. Действительно, положение казалось если и не
безнадежным, то достаточно трудным.


* * *

Не то чтобы Фил Консорт вовсе не доверял своему седьмому чувству,
просто он не всегда его хорошо понимал. Особенно если видимое и логически
выводимое противоречило его внутреннему чутью. Причина же была в том, что
если зрительно или же по логической цепочке всегда можно было добраться до
исходных данных, то его внутреннее око, или из-за собственного
несовершенства, или в силу его природы, давало ему достоверную, но не
конкретную информацию. Примерно как гадалка: "будет тебе дальняя дорога при
пиковом интересе, бойся усатых мужчин и рыжих собак". Если внешняя сторона
событий вызывала у него только некоторую озабоченность, то внутренняя
подоплека, которую он даже не смог бы сформулировать, вызывала у него
постоянное напряжение. Он чувствовал себя как бы балансирующим на доске,
уложенной поверх острой вершины скалы. Причем каждый его шаг непредсказуемо
смещал равновесие в какую-то сторону. Апогея это состояние достигло, когда
они вернулись от 120-го. Сначала, сморенный усталостью, Фил заснул как
убитый. Но среди ночи неожиданно проснулся с совершенно ясной головой,
дрожа от возбуждения. Его захватила непреодолимая потребность видеть
Лоулла. Наедине. Без ревнивого ока официальной Коморры. И он был уверен,
что тот пойдет на контакт.
С лихорадочной быстротой Фил выскочил наружу, уселся в катер и почти
услышал, что за ним захлопнулась невидимая дверь. Теперь главная трудность
состояла в том, как найти дорогу к дому 120-го. Но он не почувствовал
незримого наблюдения господина Ута, для которого его намереньи было так же
ясно, как если бы Фил прокричал ему об этом прямо в ухо. Естественно, что
допустить эту встречу коморрянин не мог.