"Джеймс Типтри-младший. Мимолетный привкус бытия" - читать интересную книгу автора

имели о неисправности. В итоге все данные оказались утерянными.
- Повторяю, доктор Кей: это вы стерли данные?
- Нет.
- Еще раз вернемся назад, доктор Кей. Прибыв сюда самостоятельно на
разведывательном корабле командира Ку, вы заявили, что он и вся его команда
остались на планете и намереваются приступить к ее колонизации. Согласно
вашим показаниям, "планета, - я цитирую, - это рай, где человеку ничто не
угрожает". Невзирая на полную неадекватность записей об условиях на планете,
вы настаиваете, что командир Ку рекомендует Земле немедленно дать зеленый
свет для полномасштабной эмиграции. Тем не менее, стоило лейтенанту Тигу
открыть люк вашего корабля, как он сразу оказался в критическом состоянии.
Довожу до вашего сведения, доктор Кей, что на самом деле командир Ку и его
команда либо ранены, либо захвачены обитателями планеты, а вы утаиваете этот
факт.
Пока он говорил, Лори безостановочно мотала рыжей головой.
- Ничего подобного! Никаких ранений и захватов! Какая глупость! Говорю
вам, они сами захотели остаться. Я вызвалась передать вам их мнение. Выбор
пал на меня, потому что ведь я не китаянка, и...
- Пожалуйста, отвечайте только "да" или "нет", доктор Кей. Находится ли
командир Ку или кто-либо из его людей в коме, как и лейтенант Тиг?


- НЕТ!

Фой хмуро делает пометки. У Эрона ноет сердце: он и без всяких приборов
улавливает в голосе Лори истерические ноты.
- Повторяю, доктор Кей: находятся ли...
Но за его спиной звучит властный голос капитана Йелластона:
- Благодарю вас, лейтенант Фой.
Фой умолкает. По ту сторону экрана Лори произносит:
- Я вовсе не устала, сэр.
- Тем не менее я предлагаю вернуться к этому разговору позже, -
выразительно говорит Йелластон и многозначительно смотрит на Фоя.
Соланж отсоединяет от торса и от руки Лори бесчисленные провода. Эрон
наслаждается франко-арабской внешностью Соланж, видит выражение сострадания
на ее лице. Сочувствие - главный конек Соланж; стоит соскочить тоненькому
проводку, как она огорченно округляет губы. Эрон улыбается, ненадолго
воспрянув духом.
После того как женщины покидают помещение, два командира
разведывательных кораблей встают и разминают затекшие члены. Оба -
голубоглазые мускулистые шатены; Эрону трудно их различить, хотя Тимофей
Брон родился в Омске, а Дон Парселл - в Огайо. Десять лет назад лица у обоих
светились решимостью добраться до отдаленной цели живыми. Неудача
разведывательных миссий сделала их морщинистыми и молчаливыми. Однако за
двадцать дней, истекших после возвращения Лори на "Кентавр", в их глазах
опять появился блеск; Эрону не очень хотелось разбираться, в чем тут дело.
- Прошу доложить, лейтенант Фой, - приказывает Йелластон, взглядом
давая понять, что к работе надлежит подключиться и Эрону. Все происходящее
по-прежнему фиксируется на пленку.
Фрэнсис Ксавье Фой важно набирает в легкие воздух; это второй серьезный