"Евгений Максимович Титаренко. На маленьком кусочке Вселенной " - читать интересную книгу автора

на стуле и, подперев голову кулаком, закрывал глаза. Спал он при этом или
думал о чем-то, неизвестно. Хотя если он спал, то довольно чутко. Но
вытянуть из него лишнее слово было просто невозможно. Не изменил себе
математик и на этот раз. Велев решить несколько примеров, он уселся
поудобнее за столом и словно отрешился ото всего.
Проделка с известью имела ту выгоду, что Ритке и Ксане пришлось теперь
оборачиваться, макая перья в чужую чернильницу.
- Почему вы вертитесь? - спросил, не открывая глаз, Павел Петрович.
- А у нас чернила не пишут, - сказала Ритка.
Выяснять причину такого заурядного явления, как непишущие чернила,
Павел Петрович в жизни не станет. Шевельнув губами, подумал, сказал:
"Ну-ну..." И лишь минуту спустя, глянув из-под приспущенных век, добавил:
- Скоро будем корни изучать. Набивайте руку на пройденном.
И класс набивал руку: кто энергично, кто не очень. Ксана оборачивалась,
чтобы макнуть перо, но за все время лишь раз медленно покосилась на парту,
что была через одну от нее. А на кого из друзей покосилась, на Валерку или
на Димку, определить было трудно.
...После уроков Димка, не дойдя до дому, пристроился было играть в
городки с шахтинскими малолетками. В злости, чтобы отвлечься, яростно швырял
биту за битой, но выдержал всего две партии: схватил сумку и, ничего не
объясняя городошникам, торопливо зашагал к дому. Вывел на дорогу велосипед.
Лес встретил его настороженной тишиной. Пробираясь между деревьями,
Димка ободрал руку о куст шиповника, потому что спешил, уже раскаиваясь в
глупой затее с городками, потому что боялся опоздать. А на краю поляны
остановился, передохнул. И вдруг показалось все невероятно глупым: то, как
бежал он из дому, как ехал сюда...
Поляна была пуста. Ни следов на траве, ни цветка, оставленного на
камне... Впрочем, теперь это было для Димки уже все равно. Он утер подолом
рубахи лицо и шею. До чего же пыльный, оказывается, этот высушенный солнцем
лес! Тягучую паутину с бровей и ресниц не отодрать, будто на клею она. В
воскресенье Димка ни паутины, ни пыли вроде бы не заметил...
Но и все вокруг на этот раз было не таким, как в воскресенье. И хуже,
чем вчера. Он обнаружил это, сидя на камне, уже успокоенный, мрачный.
До звона тихо, пустынно и скучно было в лесу под желтым тягучим
солнцем.
Чтобы разогнать это впечатление, Димка встал, решительно поднял
велосипед и, собираясь двинуться в обратный путь, яростно протер от пыли
втулку, раму, багажник... По нелепой случайности застрял он на этой самой
обыкновенной поляне! Ведь лес тянулся бесконечно далеко и жил пока что
скрытой для него жизнью!
А потому надо начать все сначала: взять с собой рюкзак, хлеб, соли и
выехать из дому на рассвете. Чтобы где гнезда, где норы, где муравьиные
стежки - все высмотреть!..

Ксану он увидел возле акаций, неподалеку от жердяного забора, там, где
тропинка сворачивала в сторону парка. Машинально нажал на тормоза и вынужден
был соскочить на землю.
Через лужайку подвел велосипед ближе к акациям.
- В лесу был? - спросила Ксана, теребя кончик косы, туго перетянутый
неширокой голубой лентой.