"Александр Титов. Последняя загадка Тунгусского метеорита" - читать интересную книгу автора

страну. Он спросил у меня только одно: могу ли я указать то место, где
ловил коз. Потом он сразу уехал. Скорее всего, ему больше ничего не было
нужно. И я думаю, что кто-то из наших товарищей по экспедиции разбирается
в этом больше нас.



52

На Гималаях мы знаем совершенное Вами. Вы упразднили церковь, ставшую
рассадником лжи и суеверий. Вы уничтожили мещанство, ставшее проводником
предрассудков. Вы разрушили тюрьму воспитания. Вы уничтожили тюрьму
лицемерия. Вы сожгли войско рабов. Вы раздавили пауков наживы. Вы закрыли
ворота ночных притонов. Вы признали, что религия есть учение
всеобъемлемости материи. Вы признали ничтожность личной собственности. Вы
угадали эволюцию общины. Вы указали на значение познания. Вы преклонились
перед красотой. Вы принесли детям всю мощь космоса. Вы открыли окна
дворцов. Вы увидели неотложность построения домов Общего Блага! Мы
остановили восстание в Индии, когда оно было преждевременно, также мы
признаем своевременность Вашего движения и посылаем Вам всю нашу помощь,
утверждая Единение Азии! Знаем, многие построения свершатся в годах
1928-1931-1936. Привет Вам, ищущим Общего Блага!



53

Я - Альтшуллер Наум Исакович, секретный агент российской полиции.
Нигде и никогда я не был разоблачен, хотя работал в разных местах: с
эсерами, с Бундом, с социал-демократами, с теософами. Моим начальником был
крупнейший сыщик Медников Евстрат Павлович. Настоящий отчет предназначен
для него. Ставлю в известность того, кому достанется эта тетрадь: вы
можете распоряжаться информацией, как хотите. Саму тетрадь отдайте
Медникову. Это странная просьба? Поймете сами. Моему начальнику: следовало
бы полагать, что события вышли из-под контроля, что я провалил задание. Я
не собираюсь сглаживать углы и специально привел здесь текст ихнего опуса.
Хозяин назвал его "Письмо махатм" и повез в Москву, а также горсть земли
на могилу "брата нашего махатмы Ленина". Каганович, Луначарский.
Майтрейя-победитель. Но об этом далее. Сейчас я хочу, чтобы Вы вспомнили
тот день, когда мы сидели в полицейской конторе, в черных кожаных креслах
возле большого фикуса, среди тяжелых шкафов с бумагами, и мы говорили
тогда об эзотерике. Лакей только что протер листья фикуса мокрой
тряпочкой, и они блестели, а на концах веток желтели острые молодые
отростки. Мы пили восхитительный золотистый чай (наверное, индийский), и я
сказал, что чай под фикусом мне гораздо дороже, чем все золото Рейна. Вы
мне не поверили тогда и предложили задание. Я согласился. Я должен был
прекратить агентурную работу среди революционеров, симулировать
религиозный сдвиг, втереться в доверие к теософам. Вы были твердо уверены,
что кто-то из них знает, где настоящая Шамбала. Мне должно было быть
легче: эзотерикой я интересовался всегда, и к тому же был