"Александр Титов. Последняя загадка Тунгусского метеорита" - читать интересную книгу автора

площадки, разместив локти на перилах и уткнувшись шапкой в стекло. Улицы,
заснеженные пустыри с торчащей из-под снега арматурой, водохранилище,
помпезная ограда... Утреннее солнце пробивается между черными стволами
деревьев парка. Длинный парк тянется вдоль берега водохранилища, снег в
парке чист и сияет всеми цветами радуги. С другой стороны улицы тянутся
многоэтажные дома, где жители мокреют в своих постелях. Серые щитки над
дверью автобуса покрыты инеем, иней свисает по краю оранжевой бахромой. На
щитке под листом пластика читанное не один раз приглашение на 400 рублей в
автопарк, с обучением и общежитием. Сальвадор полюбил подмосковные зимы
еще когда он был школьником здесь, в Москве. Тогда они тоже долго ехали на
интернатовском автобусе: сначала через всю Москву от Кунцево куда-то в
район ВДНХ, потом ждали накладных в уютном заснеженном переулке, а потом
поехали в Павлов Посад. Ехали очень долго, и Сальвадору было скучно и
холодно. Маленькое развлечение внес только сам Павлов Посад: сквозь дрему
Сальвадор видел за окном покрытые снегом улицы, двухэтажные
дореволюционные дома с фигурными карнизами, да черных одиноких прохожих.
Потом Сальвадор заснул окончательно, прислонившись к холодному оконному
стеклу и проложив для тепла сдвинутую на бок шапку. Проснулся он сразу,
непонятно от чего. Стекло находилось близко к глазам, и Сальвадору
спросонья казалось, что вся его голова снаружи. Вид за окном стал
совершенно другим: небо и дальняя полоса леса были густого и чистого
фиолетового цвета, и такие же тени на снегу. Заходящее солнце светило
сбоку, освещая снег огромного поля искристым светом. Посреди поля торчало
странное сооружение: высокая круглая кирпичная колокольня, ярко-красная от
солнца, отбрасывающая длинную фиолетовую тень. Пейзаж был сказочно красив,
но Сальвадор так до конца и не проснулся, глаза его сами собой закрылись,
и открыл он их только когда автобус заехал на территорию склада под
открытым небом, сплошь заставленного сетками для кроватей, и нужно было
таскать эти сетки в автобус и упаковывать их в тесном пассажирском салоне.
Кругом все так же простирались поля, отделенные от склада рваной колючей
проволокой, а солнце все еще было ярким и оранжевым. Сальвадор был вполне
счастлив, таская кровати по морозу. Потом Сальвадор никак не мог понять,
что делала одинокая колокольня нетрадиционной, как он теперь знал,
архитектуры, посреди чистого поля. В каталогах он ее так и не нашел.
Приехали. Сальвадор выходит из мечтательного состояния и заходит в метро.
Дальше небольшая беготня по городу. Для выполнения командировки Сальвадору
вполне хватило бы одного дня и одной поездки на метро. Но командировка у
него на неделю. Начальнику это все равно, а Сальвадор любит спокойствие и
основательность: чтобы обратный билет был взят заранее, чтобы сразу
наверняка устроиться в гостиницу, чтобы никуда не спешить. Такое поведение
бывает у людей, которым надо отдохнуть и собраться с мыслями. Но работа
Сальвадора, как уже говорилось, отдыха не требует, и голова его, как уже
говорилось, пуста. Поэтому это поведение можно отнести к бессознательному
стремлению сохранения status quo, быть может, бессознательно осуждаемого.
Во всяком случае, его склонность к необдуманным поступкам я отношу к
следствиям общего снижения интеллекта из-за всяких конфликтов, вытесненных
в область бессознательного. Или, может быть, прежде, чем пить столько
пива, надо хорошо покушать. Так хорошо, уютно было вечером Сальвадору в
том самом машинном зале, в двух шагах от гостиницы, в компании занятого
какими-то своими делами Васи, возле красивой исправной машины, что он стал