"Александр Титов. Никиша (Повесть) " - читать интересную книгу автора

отвести взгляда от огня, борющегося с землей.
Воистину Царь-огонь с его безумным торжеством, когда небо становится
черным, как на рисунке, сделанном послюнявленным химическим карандашом.
Полузадохнувшийся дезертир шагал по горящей дымной улице
- однова погибать!.. Хоть нарочно проси встречного солдата, чтоб
застрелил, чтоб разом отмучиться от зазря сбереженной жизни... Горьким
серным дождем сыпались сверху крошки земли.
В тысячный раз он пожалел, что не ушел на войну с мужиками. Вот и
остался сиротой в погребе... Дым, смрад, горячая кислая земля, залепившая
рот и глаза. Воздух жарит тебя со всех сторон, словно картошку, брошенную в
костер. Смоченная тряпка, через которую дышишь, превращается в грязный
комок.
Сапрон слушает, кивает головой: он своими глазами все это видел. С
перевязанной головой - одни глаза торчат из бинтов, ходил в рукопашную с
трехгранным, до блеска начищенным штыком, который после боя становился
ярко-алым, играл на закате влажными искрами. Пока отдыхал, на красноте штыка
оседала пыль. Среди желтого огня пшеничных полей черные факелы танков, -
иногда они с грохотом подскакивали от взрыва боекомплектов. Днем с трудом
различался диск солнца, зато ночами было светло как днем.
"Пить..." - донесся с обочины слабый голос.
Никиша вернулся домой, набрал кружку теплой воды, вонявшей тухлыми
огурцами. Нащупал лицо солдата, дал ему в сухой рот попить. В ответ хриплый
шепот, заглушаемый взрывами: "Спасибо, браток!"
- Мбеста моя оказалася тута, на Курскай дуге... - бормотал Никиша. - Я
тоже воевал, человека из танка спас, а немецкава солдата загубил...
Убил-то по-подлому, сзади, ржавым топором...
Слезы сами льются у него из глаз.
- Ничего... - Сапрон кладет на его почти детское плечо огромную
ладонь. - Это война. А лицом к лицу ты бы с ним не справился, здоровенный
был лось. Еще бы чуток, и он бы меня задавил... Ты поступил правильно и
находчиво. Хочешь, свой орден тебе отдам?
- Не надо... - всхлипывает Никиша, одергивает залатанную гимнастерку.
Грудь его сама собой надувается петушиным зобком, глаза начинают ярко,
не по-пьяному блестеть. Ему по душе похвала старого солдата.
- Не хочешь орден, сто граммов налью...
Сапрон не любил вспоминать о войне, хотя его часто приглашали в школу.
Вот тогда он собирал в пакет медали, орден, благодарственные письма с
портретом Сталина и шел три километра до школы. На перекрестке танк на
постаменте, рядом пушки, зенитки. Дети каждую весну красят их, белят
известкой колеса. На газонах причесанная трава.

ДЕТСКИЙ ТАНК

Сапрон остановился у бетонной арки с колоколом. Арка символически
обозначает Дугу. За ней, на фоне поспевающего пшеничного поля,
Сапрон видит тысячи горящих танков, трупы в комбинезонах и простых
мундирах. Война машин, в которой победил сумасшедший мужичок с ржавым
топором.
На постаменте танк. На борту белой краской имя его - "Орловский
пионер". Дети собирали копейки, сдавали деньги в фонд обороны, чтобы купить