"Татьяна Титова. Было море звезд" - читать интересную книгу автора

как можно дольше. Человек был рыжий, без шлема, но в наколенниках. Меч на
поясе его белой туники отбросил на пол длинную острую тень. Факелы остались
в коридоре, тень исчезла, снова заискрился пол, и ноги идущих попали в
отблески, а торсы потемнели. Человек говорил, вероятно, продолжая недавно
начатый диалог:
- Пойми, бык царя Миноса, я не могу сказать тебе все, что ты желал бы
услышать... Да, положение на Крите опасное. Да, подошла армия Тезея... Я и
так говорю тебе больше, чем необходимо для твоего спокойствия...
Они подошли ближе и остановились, продолжая беседу. Правда, говорил пока
только Ремез, - девушка узнала одного из советников царя. Она не могла
понять, отчего он здесь, в Лабиринте, и отчего говорит с Быком. С Быком
можно говорить?
Девушка впилась глазами в Быка. Как и рассказывали, Тавр был получеловек,
почти совсем человек, надевший священную маску двурогого животного. Он
слушал Ремеза выпрямившись, чуть склонив влево тяжелую лобастую голову.
Глаза скрывались во впадинах, ноздри он раздувал, как асе быки.
Короткошерстная бурая шкура не мешала ему в движениях. Бык едва слушал
советника, нервно размахивая коротким хвостом, не замечая этих взмахов, как
их не замечают животные. Он жестом заставил Ремеза умолкнуть, и девушка
увидела его ладонь, обращенную к советнику, совершенно человеческую, гладкую
и властную. Осторожно вздохнув, она переменила позу.
- Послушай, Ремез, - сказал Тавр, дернув ноздрями, - мерзость твоего
положения как раз в том, что ты не можешь ответить откровенностью на
откровенность. Ты пытаешься сохранить свое влияние на царя и на Тезея с моей
помощью. И лжешь на три стороны.
Ремез угодливо рассмеялся и погладил бороду, крашенную хной, как у всех
персов.
- А твое положение, бык царя Миноса? Мы устали ждать, когда ты начнешь
делать то, чего от тебя хотят...
- Для этого мне нужно знать, чего именно от меня хотят. Я об этом тебя и
спрашиваю, Ремез, а ты отвечаешь, что это вредно для моего покоя.
- Круг... - рассмеялся Ремез, скрестив на груди руки. - Разве можно обо
всем спрашивать? Посмотри на нее, Бык, посмотри, как она боится! Как она
ненавидит! Тебя, Бык, - резко выдохнул Ремез, - не меня и не царя Крита, а
тебя - Минотавра, урода, зверя! Конечная причина зла и несчастий на Крите -
Тавр, которому еще не надоело спрашивать, почему так получилось... Да и о
чем спрашивать: все ясно уже сейчас. Тезея примут, как освободителя Крита от
Быка. Он получит в жены дочь Миноса. Но Тезей не осмелится встретиться с
тобой, если царевна будет убита. Он своекорыстен, этот герой. Решайся, бык
царя Миноса. Либо кровь жертвы наконец-то свяжет тебя, либо тебя убьет
Тезей. Я выдам ему план Лабиринта... - усмешка зазмеилась на губах Ремеза. -
Можно предположить, что и эту жертву ты не тронешь. Но ведь в Лабиринте...
мы все в Лабиринте... Репутация Тавра есть и будет репутацией Тавра, что бы
он ни делал. Из Лабиринта нет выхода. Но, быть может, есть память о входе?..
Девушка понимала и не понимала Ремеза. Неужели Тавр сегодня не голоден и
его приходится уговаривать? Нет... память о входе... с повязкой на глазах...
Тавр? Тавр?! Пленник Ремеза?
- Не пугай девушку, Ремез, - вмешался Тавр. - Я бы смог успокоить ее,
если бы знал, зачем ты устраиваешь такое низкопробное представление... - Бык
насмешливо раздул ноздри: - Кто она?