"Владимир Титов. Шоу для кандидата в императоры" - читать интересную книгу автора

зеркальце для бритья на крыше палатки и принялась расчесывать свои длинные
вьющиеся волосы цвета красного дерева.
- Химия? - поинтересовался я, коснувшись ее локонов.
- Сам ты - химия, - обиделась девушка. - Я не делаю завивку, у меня
свои такие.
- А красишь "Татьяной" или "Рубином"?
Алина повернулась и с любопытством посмотрела на меня.
- Смотри-ка, разбирается! - произнесла она с легкой иронией и
добавила: - Я не крашусь. Я мою волосы оттеночным шампунем "Татьяна". Брови
не выщипываю, ресницы и челюсти - свои. Не замужем. Еще вопросы будут?
- Нет, - буркнул я уязвленно.
С собой я взял охотничий нож, моток лески, пакетик крючков и грузил,
деньги, документы, носовой платок, авторучку и блокнот. Больше в карманы
джинсов ничего не вошло. С сожалением повертел в руках начатую бутылку
"Белого аиста", заткнул ее пробкой, скрученной из газеты, и спрятал в
дальнем углу палатки.
"Что же делать с рыбой? - соображал я. - Засолить, а потом повесить
вялиться?"
Я направился на берег за ведром с уловом. Там я быстро убедился, что
вопрос о рыбе отпал - у пустого ведра облизывалась лиса. Мне ничего не
оставалось, как смотать удочки во всех смыслах.
- Готова? - спросил я Алину, вернувшись к палатке. Она кивнула.
Я застегнул палатку и приколол грозную записку: "Находится под охраной
Распремудрой. Всякий прикоснувшийся подлежит наказанию посредством сжирания
Змеями Горынычами о трех, шести и т. д. головах, либо прочими
птеродактилями, людоедами и иродами по усмотрению автора записки.
Вовчик Перепелкин.
Постскриптум. Шурик, не путайся - это не про тебя. Если разойдемся в
дороге, знай: меня похитила прекрасная кареокая фея. При случае познакомлю.
Привет родным и близким. (Жене - ни слова!) Не доверяй говорящим лисам - они
воруют чужую рыбу. Не пей сырую воду. Сморкайся в платочек. Заначку начал,
но тебе оставил".
Алина прочла записку и фыркнула:
- И вовсе не умно!
- Зато жутко страшно, - заявил я.
Солнце прилипло к зениту. Ветра не было. Трещали кузнечики. В лесу
чирикали, каркали, кричали и пели птицы... Делали они это, как и обычно,
по-своему, по-птичьи. Ни одна из них даже не пыталась запеть человечьим
голосом. Неотвязно вертелась мысль: не было никаких говорящих тварей, не
было Змея Горыныча и затонувшего "Яка" - все показалось. Хотелось лечь на
травку и сладко вздремнуть под теплыми и ласковыми лучами солнца.
Я вздохнул и взглянул на часы. Под стеклом перекатывалась вода,
секундная стрелка не двигалась.
- Идем? - спросила Алина.
- Идем, - сказал я.
И мы пошли по узкой, извилистой лесной дороге в сторону автострады.
Следом, на некотором расстоянии от нас, шла говорящая лисица. После сытного
обеда ей не хотелось плестись за нами, но что-то заставляло ее делать это.