"В.П.Титов. Уединенный домик на Васильевском (повесть) (ужастик)" - читать интересную книгу автора

узнаю тебя. Вчера ты скакал, как сорока, а теперь
надулся, как индейский петух. Что это значит? Я не в одно
место возил тебя из дружбы; потому и от тебя могу того же
требовать.
- Так! - отвечал Павел в смущении, - но теперь не могу
исполнить этого, ибо... ибо знаю, что тебе там будет
скучно.
- Пустая отговорка: если хочу, стало, не скучно. Веди
меня непременно; иначе ты не друг мне.
Павел замялся; наконец, собравшись с духом, сказал:
- Слушай, ты мне друг! но в этих случаях, я знаю, для
тебя нет ничего святого. Вера хороша, непорочна как ангел,
по сердце ее просто. Даешь ли ты мне честное слово не
расставлять сетей ее невинности?
- Вот нашел присяжного волокиту, - прервал Варфоломей с
каким-то адским смехом. - И без нее, брат, много есть
девчонок в городе. Да что толковать долго? честного слова я
не дам: ты должен мне верить или со мной рассориться. Вези
меня с собою или - давай левую.
Юноша взглянул на грозное лицо Варфоломея, вспомнил, что
и честь его и самое имущество находятся во власти этого
человека и ссора с ним есть гибель; сердце его содрог
нулось; он употребил еще несколько слабых возражений - и
согласился.
Старушка от всей души благодарила Павла за новое
знакомство; степенный, тщательно одетый товарищ его крайне
ей понравился; она, по своему обыкновению, видела в нем
выгодного женишка для своей Веры. Впечатление,
произведенное Варфоломеем на сию последнюю, было не столь
выгодно: она робким приветствием отвечала на поклон его, и
живые ланиты ее покрылись внезапною бледностию. Черты
Варфоломея были знакомы Вере. Два раза, выходя из храма
божия, с душою, полною смиренными набожными чувствами, она
замечала его стоящим у каменного столпа притвора церковного
и устремляющим на нее взор, который пресекал все набожные
помыслы и, как рана, оставался у нее врезанным в душу. Но
не любовной силою приковал этот взор бедную девушку, а
каким-то страхом, неизъяснимым для нее самой. Варфоломей
был статен, имел лицо правильное; но это лицо не отражало
души, подобно зеркалу, а, подобно личине, скрывало все ее
движение; и на его челе, видимо спокойном, Галлъ верно
заметил бы орган высокомерия, порока отверженных.
Впрочем, Вера умела скрыть свое смущение, и едва ли кто
заметил его, кроме Варфоломея. Он завел разговор общий,
и был любезнее, умнее, чем когда-нибудь. Часы проходили
неприметно; после обеда предложена прогулка на взморье, по
окончании которой все воротились домой, и старушка
принялась за любимое свое препровождение вечера - гадание в
карты. Но сколько ни трудилась она раскладывать, как
нарочно ничего не выходило. Варфоломей подошел к ней,