"В.П.Титов. Уединенный домик на Васильевском (повесть) (ужастик)" - читать интересную книгу автора

оставя в другом углу своего друга в разговоре с Верою.
Видя досаду старухи, он заметил ей, что по ее способу
раскладывания нельзя узнать будущего, и карты, как они
теперь лежат, показывают прошедшее. "Ах, мой батюшка! да
вы, я вижу, мастер; растолкуйте мне, что же они пока
зывают?" - спросила старушка с видом сомнения. - "А вот
что",- отвечал он и, придвинув кресла, говорил долго и ти
хо. Что говорил? Бог весть, только кончилось тем, что она
от него услышала такие тайны жизни и кончины покойного
сожителя, которые почитала богу да ей одной известными.
Холодный пот проступил на морщинах лица ее, седые волосы
стали дыбиться под чепцом; она дрожа перекрестилась.
Варфоломей поспешно отошел; он с прежней свободою вмешался
в разговор молодежи; и беседа верно продлилась бы до
полночи, если бы наши гости не поторопились, представляя,
что скоро будут разводить мост и им придется ночевать на
вольном воздухе.
Не станем описывать многих других свиданий, которые
друзья наши имели вместе на Васильевском в продолжение
лета. Для вас довольно знать, что в течение всего времени
Варфоломей всё более и более вкрадывался в доверенность
вдовы; добродушная Вера, которая привыкла согласоваться
слепо с чувствами своей матери, забыла понемногу неприятное
впечатление, сперва произведенное незнакомцем; но Павел
оставался для нее предметом предпочтения нескрытного, и,
если сказать правду, так было за что: частые свидания с
молодою родственницей возымели на юношу преблаготворное
действие; он начал прилежнее заниматься службою, бросил
многие беспутные знакомства, словом, захотел быть
порядочным человеком; с другой стороны, беспечный его нрав
покорялся влиянию привычки, и ему изредка казалось, что он
может быть счастлив такою супругою, как Вера.
Предпочтение этой прелестной девушки к товарищу, ка
залось, должно бы оскорбить неукротимое самолюбие
Варфоломея; однако он не только не изъявлял неудовольствия,
но обращался с Павлом радушнее, ласковее прежнего; Павел,
платя ему дружеством искренним, совершенно откинул все
сомнения насчет замыслов Варфоломея, принимал все его
советы, поверял ему все тайны души своей. Однажды зашла у
них речь о своих взаимных достоинствах и слабостях - что
весьма обыкновенно в дружеской беседе на четыре глаза. "Ты
знаешь, я не люблю лести, - говорил Варфоломей, - но
откровенно скажу, друг мой, что я замечаю в тебе с
недавнего времени весьма выгодную перемену; и не один я,
многие говорят, что в последние шесть месяцев ты созрел
больше, чем другие созревают в шесть лет. Теперь недостает
тебе только одного: навыка жить в свете. Не шути этим
словом; я сам никогда не был охотником до света, я знаю,
что он нуль; но этот нуль десятерит достоинство единицы.
Предвижу твое возражение; ты думаешь жениться на Вере"...