"В.П.Титов. Уединенный домик на Васильевском (повесть) (ужастик)" - читать интересную книгу автора

беспорядке, рыскал он по улицам и верно нашел бы развязку
всем сомнениям в глубокой Неве, если б она, к счастию, не
была закутана в то время ледяною своей шубою.
Утомилась ли судьба преследовать Павла или хотела
только сильнее уязвить его минутным роздыхом в несчастиях,
он, воротясь домой, был встречен неожиданным исполнением
главного своего желания. В прихожей дожидал его богато
одетый слуга графини И..., который вручил ему записку;
Павел с трепетом развертывает и читает следующие слова,
начертанные слишком ему знакомою рукою графини:
"Злые люди хотели поссорить нас; я всё знаю; если в вас
осталась капля любви ко мне, капля сострадания, придите в
таком-то часу вечером. Вечно твоя И.".
Как глупы любовники! Павел, пробежав сии магические
строки, забыл и дружбу Веры, и неприязнь Варфоломея; весь
мир настоящий, прошедший и грядущий стеснился для него в
лоскутке бумаги; он прижимает к сердцу, целует его,
подносит несколько раз к свету. "Нет! - восклицает он в во
сторге, - это не обман; я точно, точно счастлив; так не
напишет, не может написать никто, кроме ее одной. Но не
хочет ли плутовка зазвать и морочить меня, и издеваться
надо мною по-прежнему? Нет! клянусь, не бывать этому. "Твоя
- вечно твоя", пусть растолкует мне на опыте, что значит
это слово. Не то... добрая слава ее теперь в моих руках".
В урочный час наш Павел, пригожий и разряженный, уже на
широкой лестнице графини; его без доклада провожают в
гостиную, где, к его досаде, собралось уже несколько
посетителей, между которыми, однако, не было косоногого.
Хозяйка приветствует его сухо, едва говорит с ним; но она
недаром на него уставила большие черные глаза свои и томно
опустила их: мистическая азбука любящих, непонятная
профанам. Гости принимаются за игру; хозяйка, отказываясь,
уверяет, что ей приятно садиться близ каждого из игроков
поочередно, ибо она надеется ему принести счастие. Все не
надивятся ее тонкой вежливости. Немного спустя: "Вы у нас
давно не были, - говорит графиня, оборачиваясь к юноше, -
замечаете ли некоторые перемены в уборах этой комнаты? Вот,
например, занавесы висели сперва на лавровых гирляндах; но
мне лучше показалось заменить их стрелами". - "Недостает
сердец",- отвечает Павел полусухо, полувежливо. "Но не в
одной гостиной, - продолжает графиня, - есть новые уборы",
и вставая с кресел: "Не хотите ли, - говорит она, -
заглянуть в диванную; там развешаны привезенные недавно
гобелены отличного рисунка". Павел с поклоном идет за ней.
Неизъяснимым чувством забилось его сердце, когда он вошел в
эту очарованную комнату. Это была вместе зимняя оранжерея и
диванная. Миртовые деревья, расставленные вдоль стен,
укрощали яркость света канделабров, который, оставляя
роскошные диваны в тени за деревьями, тихо разливался на
гобеленовые обои, где в лицах являлись, внушая