"Анна Ткачева. Приворот " - читать интересную книгу автора

смена выражений: глаза его сначала расширились от изумления, что ему явилась
эдакая красотка, затем обозначилась мучительная работа мысли - кого же она
напоминает? Иногда за этим следует еще и радость узнавания, ко мой
сегодняшний интервьюер, по-видимому, так и не сообразил, почему моя
физиономия кажется ему знакомой.
Он представился и сообщил, какая газета его прислала. Газета оказалась
российской и вполне респектабельной. Слава Богу, что не "Московский
комсомолец" - у него, конечно, шикарный тираж, все читают и так далее, но,
скорее всего, моя фотография появилась бы под каким-нибудь
скабрезно-двусмысленным заголовком. Мне, пожалуй, плевать, но от отца в
таком случае можно было ждать скандала, и не только на семейном уровне.
- Очень приятно познакомиться, Павел. Вашу газету, разумеется, знаю.
По-моему, она - одна из лучших. Как вам Инна Сергеевна, видимо, уже сказала,
я тренер, и зовут меня Ксения Осинина.
- Осинина?! Черт возьми, а я-то думаю, где же вас видел?! Решил, что на
каких-то фотографиях с конкурса красоты, такое лицо знакомое! Игорь Осинин
ваш отец?
- Совершенно верно, - я заученно улыбнулась.
Когда-то, в подростковом возрасте, этот неизменный вопрос про отца
вызывал у меня ярость. Мне казалось, что люди не признают за мной права на
самостоятельное существованне, что я и воспринимаюсь всеми без исключения
только как приложение к суперзвезде советского экрана, к несравненному
герою-любовнику шестидесятых, семидесятых и восьмидесятых, к синеокому и
чернокудрому предмету воздыхания двух поколений девиц и дам - к моему отцу,
Игорю Осинину. Став постарше, я узнала, что мои эмоции называются "кризисом
личной идентичносги". Избавилась я от него только лет в двадцать.
- Ну и сюрприз, Ксения Игоревна! Я и представить себе не мог, когда шел
сюда, что мне так повезет, что можно будет не только про шейпинг с
аэробикой, но и про кино поговорить, про вашего отца. Витя, быстренько,
фотки! Не возражаете? - счел он все-таки нужным спросить моего разрешения. Я
кивнула, и он сделал знак фотокору - совсем еще мальчишке, наблюдавшему за
происходящим с абсолютно бесстрастным видом.
- Я, разумеется, не возражаю, но, может, мне лучше сняться в зале?
- В зале? Да, зал мы тоже снимем, потом. Но сначала вас, крупным
планом. Витя!
Витя защелкал. Мальчишка мальчишкой, но дело свое он знал: снять меня
норовил таким образом, чтобы полуголая грудь не просто попала в кадр, но
вонзилась в сознание мужчины-читателя, как сирена.
- Но до чего же вы, Ксения Игоревна, похожи на отца. Действительно,
копия, только еще, красивей...
- Можно просто Ксана. Спасибо за комплимент...
- Нет, я серьезно. Честно, такой красивой женщины, как вы, никогда не
видел, а ведь я специализируюсь на фотомоделях, конкурсах красоты и всяком
таком прочем. Куда до вас какой-нибудь Клаудии Шиффер или Евангелисте!
Всегда говорили, что русская женщина - самая красивая в мире. Но ведь вы,
кажется, ни в одном конкурсе красоты не участвовали? . - Не участвовала.
- А почему?
- Во-первых, стара я для них. Он замахал руками.
- Правда, стара. Мне ведь уже тридцать, а возрастные ограничения на
участие вам, надо думать, известны.