"Екатерина Ткачева. Я не помню (Повесть) " - читать интересную книгу автора

себе имя, громаду-Марину. Лучшее Олькино произведение, авторские права на
которое она утратила по своей дурости.
Лариса было вышла из комнаты, но, увидев меня, юркнула обратно.
Взрослая баба, а ведет себя, как второклассница! Цыплячья душонка,
спряталась за своего хахаля! Из комнаты донесся истошный младенческий крик.
"Вот оно что! Сынка себе прибомбили! Быстро же!"
- Слышь, Саня, как это вы так быстро себе сыночка сообразили? Как дед
помер, так вы и за дело взялись? Никто не мешает, ночью не ворочается...
- Вали отсюда, шлюха! - Саня, глядя на меня своими чистыми серыми
глазами, загорелой мускулистой рукой попытался спустить меня с лестницы. Как
спускают штаны, чтобы помочиться.
Стоп. Такое со мной уже было. Как только я собираюсь пойти по кругу,
меня с него сбрасывают. Это знак. Они тоже вышвырнули меня из своей жизни!
Этот Саша - не спасется, точно вам говорю. Лузер он, раз гоношится ради
денег. Самый обычный мужик, самый простой; природе удался лишь красивый
фасад, на всем остальном она отдохнула. Лариса, овца, могла бы себе и
поинтересней найти. Дед был не такой, он тонкий человек.
Неблагодарные твари! Еще спасибо должны мне сказать! Это же моя
Машка спасла Ларису от одиночества, сняла проклятие безбрачия и
бесплодия. Это она притянула к ней и хахаля-Сашу, и сына.
- Пошел на х...! - крикнула я Сане в захлопнувшуюся дверь. Эхо разнесло
по этажам мое послание, как заразу в период эпидемии.
Это мой манифест. Это не грубость, нет, это принцип выживания.
Фраза, как удар ногой в дверь, - снимает многие вопросы и объяснения.
Ой, как плохо без деда будет! Ладно я, проживу, а Машка? Она ведь такая
же, из прошлого времени, я знаю. Ларисе что, она под Сашу подстроится,
поддастся, а моя девочка с ними горя хлебнет.
Я поплелась в свою общагу. Комната заброшена. Живило сбежал и отожрался
на помойке. Надо бы найти его, отмыть, вернуть. Зину соседи с милицией
поперли из комнаты. Они давно пытались это сделать. Страшно им, видите ли, с
таким уродом в одной квартире проживать. Встанешь, говорят бабы, ночью в
туалет в одной ночной сорочке, а тут мужик в тулупе по углам шарахается. Так
со страху и не донесешь, до туалета-то.
Ну ничего, Зине не привыкать осваивать новые пространства. "Ж" упало,
"З" пропало, кто остался на трубе?
Сходила я на дедову могилку. Все, дед, отбыл ты вахту. Теперь можешь
отдыхать. Будь спокоен, за Машкой буду приглядывать.
На соседнем ряду возле чьей-то могилки сидела женщина с изношенным,
несчастным лицом. Наверное, жила она неправильно, гребла против своего
течения, ибо на наших лицах лежит отпечаток всех наших действий. Обхватив
руками колени, она раскачивалась и повторяла:
- Место мое теперь здесь. Здесь жить стану.
- Нельзя, тетенька, так всерьез воспринимать реальность, - попыталась
утешить ее Олька.
Тетка только посмотрела на нее мутными змеиными глазами и снова запела.
"Да, вот к чему ведет избыток серьезности", - подумала Олька и пошла с
кладбища. Место ее было не здесь.
"Надо где-то добыть шляпу, - размышляла она дорогой. - В ней я буду не
я - другая. Теперь мысли из головы перестанут выветриваться.
Домой приду, шляпу сниму, мысли разложу на подоконнике. Нужные - возьму