"Игорь Ткаченко. Вторая петля" - читать интересную книгу автора

потайные, смещенные и "молнии", рукава втачные, рубашечные и "кимоно",
воротники отложные и стойкой...
Бедная Эллочка краснела и бледнела, хваталась за голову, в ужасе
отшатывалась, восклицая: "Святой Данда! Спаси от искушения - открытые
колени!". Но очень скоро вошла во вкус, отбросила предрассудки и начала
задавать вполне осмысленные вопросы типа "что такое карман листочкой?" или
"а здесь врезной или реглан?". Когда зазвонил за окном полуденный, а может,
полуночный колокол, она уже почти на равных могла бы общаться с прекрасной
половиной моих современников. Во всяком случае, с Эллочкой из отдела
костюмов и обрядов они нашли бы общий язык.
Мы исчеркали весь пол свечным нагаром, я возгордился и уже хотел
перейти от изобилия форм верхней одежды к необозримым безднам нижней, как
дверь без стука отворилась, и вошли двое в белых рясах и черных плащах.
Покрой цельный, силуэт - трапеция без вытачек, автоматически отметил
я.
- Вы его уводите? - встрепенулась Эллочка.
- Завтра его желает видеть... - один из вошедших закатил глаза и
указал на потолок, в то время как другой изучал наши чертежи на полу.
- Эрик, - спросила Эллочка на прощание, - а если рукав реглан и
воротник...
Я не успел дослушать и от удара костлявого кулака вылетел за дверь.
И опять мне завязали глаза и повели по затхлым коридорам, где из-под
ног с писком выскакивали мышиные семейства, и опять я очутился на гнилой
соломе, с той лишь разницей, что теперь передо мной лежала черствая лепешка
и стояла целая миска костей, судя по гигантским размерам, принадлежавших
мамонту.
Всю ночь мне снились кошмары, за мной гонялись безголовые и безрукие
портновские манекены и распевали унылые псалмы.
3
Стоя на верхней площадке башни святого Гауранги, генерал жевал яблоко.
Хороший, добрый человек никогда не стал бы есть яблоко так. Генерал
откусывал крохотные кусочки, склонив голову набок и внимательно
прислушиваясь к чему-то внутри себя, долго их пережевывал, а потом резко,
как лекарство, глотал. При этом его острый кадык под желтой кожей с редкими
волосками судорожно дергался.
Когда творец задумал создать Город, он взял за основу местный способ
приготовления пиццы, которую, если верить знатокам, готовят без рецепта из
всех имеющихся в наличии продуктов. У творца всего было в изобилии. Он щедро
ссыпал в кучу дворцы, храмы и лачуги, добавил кривых и узких, похожих на
спагетти, улочек, круто все замешал на мутных водах священной реки и, закрыв
глаза, бросил эту смесь на пресловутые семь холмов. Потом посмотрел на дело
рук своих, ужаснулся, и чтобы хоть как-то исправить положение, в особо
неаппетитные места втиснул площади и покрыл все толстым слоем грязи.
Довольно долго генерал рассказывал мне историю Города, а потом вдруг
спросил:
- Если я верно тебя понял, то стоит мне столкнуть сейчас тебя вниз, и
родится новый мир, в котором я тебя вниз не сталкивал?
Я отступил от края. У генерала был практический ум, даже слишком.
- Любое наше действие образует альтернативную действительность, -
сказал я, - но если действие это не влияет на дальнейшую судьбу мира, то