"Татьяна Толстова. Коричневый Предел. Там, где зимуют раки" - читать интересную книгу автора

невольно поежилась. Наверное, очень сложно жить всю жизнь с таким
мировоззрением: бей, не останавливайся, иначе прибьют тебя. Я вспомнила
своих друзей. Нет, Анна Ивановна, вы не правы. Отец Лазурий никогда и никому
не причинял зла, и его любят, уважают. Или Кастин с Кирой? Они даже слышать
не хотят о жестокости. Наглотавшись вдоволь боли и горечи, брат и сестра
скорее умрут, чем обидят невинных.
"У каждого собственная правда, - отозвался Меч, - Что ты хочешь от
женщины, которой всю жизнь только и приходилось, что отстаивать свое право
на быть".
В памяти невольно всплыли сюжеты, увиденные в Гастальской империи. Вот
кому не позавидуешь - так это тамошним женщинам. Я хотела изменить ситуацию
в стране, но не успела. Ничего, мы еще вернемся, и все будет по-другому.
Кстати, отличная идея - взять с собой Анну Ивановну. А что? Вот где
пригодиться железный характер соседки. Старушка научит тамошних женщин
бороться за свои права.
"Ты уверена, что она пойдет с тобой? - спросил Феликс, - Ей лет-то
сколько".
"Потому и пойдет, - уверенно ответила я, - Тут все только и ждут, когда
она отдаст Богу душу, а там я смогу вернуть ей молодость и здоровье. У Анны
Ивановны появиться цель в жизни".
"Почему ты так думаешь?" - не унимался Меч.
"Потому. Когда у человека пропадает цель, то жизнь быстро
заканчивается".
- О чем задумалась, Нин? - Анна Ивановна прервала наш диалог с
Феликсом.
- О жизни. Я ведь как представляю связь между людьми: мы все соединены
невидимыми нитями, и пока отношения ровные, то и нити не натянуты. Все тихо
и мирно. Но стоит лишь одному натянуть эту нить в отношении другого, то
начинается конфликт. И он не закончиться до тех пор, пока оба человека не
ослабят натяжение.
- Эк как ты мудрено говоришь, - причмокнула старушка, - только все
значительно проще: каждый пытается урвать для себя и плюет на других.
- Анна Ивановна, а зачем вы изводили меня все эти годы? - я резко
сменила тему.
- Боялась, - честно призналась соседка.
- Меня?
- Тебя.
- Я такая страшная?
- Ты из детдома.
- И что?
Откровенно говоря, я не до конца уловила ход мысли соседки.
- Если мои родные дети поступили со мной подло, то чего ожидать от
брошенного ребенка? - всхлипнула старушка.
Вот оно что... Она попросту боялась, что я завершу начатое ее детьми -
сживу со свету.
- Я не хочу умирать, Ниночка, - старческий голос дрожал.
- Не стоит думать об этом, Анна Ивановна, у вас впереди долгая и
насыщенная жизнь, - наивно по-детски выпалила я.
Не думаю, что соседка поверила в услышанное, но морщинистая ладонь
легла на мою руку.