"Андрей Калинин. Что желаете?) (КЛФ)" - читать интересную книгу автора

в корень и забыть, что в Венеции шестнадцатого века финские костюмы были
еще дефицитнее, чем у нас - сей комплимент оказался еще и пророческим. Ведь
вскоре мне тоже, как знаменитому мавру, предстояло отомстить за коварство и
обман. Хотя и против воли... Но в тот момент, конечно, ничего такого я не
предчувствовал, а совершенно искренне обрадовался и ответил сотрудницам,
равно как и сотрудникам, что они все тоже очень похорошели.
По работе я соскучился, и потому быстро перестал реагировать на
окружающее, тем более, что мой стол стоит самым первым в комнате, и сижу я
ко всем спиной. ...А обернувшись примерно через час, увидел, что в отделе,
кроме меня, осталось только двое: пожилая заслуженная Погожина, да мэнээс,
дочка директора Евдохина.
- Куда это все подевались? - изумился я.
- Сами удивляемся, - пожала плечами Евдохина, - похоже на эпидемию,
только очень уж разные симптомы. У Бурлаки вдруг зуб заболел, да так, что
он аж заорал - вы не слышали разве? У Корнеевой температура подскочила до
тридцати девяти, Фундуков схватился за живот - и бегом: сильнейшее
расстройство желудка, Иванов и сам не понял, что с ним, только позеленел
весь и потащился домой...
- А что Савельева? - спрашиваю, но уже начинаю догадываться...
- Сама ничего, но ей позвонили, что у нее квартира горит.
- А Танечка наша?
- Тоже позвонили: дочка ее в детском саду вывихнула ногу.
... Боже, неужели все мы такие слабые, завистливые существа? Но и я
хорош: зачем было дразнить народ финским костюмом? А с другой стороны -
целых две женщины устояли. Милые, добрые Погожина и Евдохина! Хотя... Как
может Евдохина мне завидовать, имея такого папашу - директора и академика?
А Погожина вообще ничего не замечает и ни о ком не думает, кроме своего
фокстерьера Адольфа, по сравнению с которым мы все грубые и глупые
существа. Да и на пенсию ей скоро. И все равно я чувствовал к обеим
симпатию, чуть ли не умилялся их независтливости. Но тем более,- подумал я
умудренно: пока они такие хорошие, гуманно ли рисковать дальше? Мало ли что
может их задеть!
- Ой, "признался" я, - что-то в глазах потемнело. Передайте, пожалуйста,
шефу: пошел в поликлинику...
Я отыскал пустынный внутренний дворик, чтобы собраться с мыслями. Мысли
собрались, однако облегчения не принесли, наоборот, стало страшновато. Вид
мой оставался весьма благополучным, и не только у знакомых, но и у
случайных прохожих мог пробудить зависть. К тому же первая реакция - только
начало. "Пропишет" мне, например, ктото головную боль, у него самого голова
начнет пухнуть, он тогда еще пуще мне позавидует - ведь я-то по-прежнему
как огурчик - и уже такого пожелает, что "скорую" придется вызывать - ему,
естественно...
Так что же делать? Конечно, прежде всего - срочно домой. Жена сегодня в
отгуле, она умная, что-нибудь да посоветует. И потом, вот уж кто от меня не
пострадает - не будет же она завидовать собственному мужу! Но на подходе к
дому я засомневался. Дело в том, что моя жена - поэтесса. Причем поэтесса,
которую нигде ни разу не напечатали. Она, правда, говорит, что это даже
хорошо - значит, ее стихи опередили время: позднего Пушкина тоже ведь даже
Белинский не понимал. Но все же, думаю, она предпочла бы, чтобы время за
ней поспевало. И еще: когда мы женились, она высказалась в том духе, что,