"Юрий Медведев. Раба до скончания времен (КЛФ)" - читать интересную книгу автора

Стены его были пластинчатые, узорчато-ребристые, в красноватых подпалинах,
- нечто среднее между корою дерева, опереньем птицы и рыбьей чешуей.
Покоился дворец на иссиня-черном, расширяющемся к земле раструбе
(несколько выше моего роста) с горизонтальными округлыми выпуклостями. Они
напоминали длиннющие ступени, во всю длину раструба, а он был никак не
меньше баскетбольной площадки. Почему-то мне стало страшно.
- Поспеши за мною! Ничего не опасайся! - пропищала моя поводырка и
устремилась к одной из башен. В ней обозначился округлый проем. Я вошла
внутрь - и оказалась вместе с бабочкой в полупрозрачной слюдяной трубе с
зеленоватым дном. Проем закрылся, меня повлекло куда-то вверх и вбок.
Вскоре я была доставлена в преогромнейший яйцевидный зал. Кругом
светились экраны, экранчики, какие-то странные рукоятки и механизмы, как
будто по чьей-то прихоти здесь смонтировали сотню приборных досок с
космических кораблей. Слева покоилась на раструбе уменьшенная до пяти-шести
метров копия дворца. На стенках его слабо пульсировало серебристо-жемчужное
сияние. Справа же, за прозрачной перегородкой, разделившей зал надвое,
громоздились какие-то бугры, поросшие травкой, блестели кое-где лужицы, а
между буграми тек настоящий ручей.
Моя летунья оказалась возле "малого дворца" и повторила:
- Поспеши сюда за мною! Ничего не опасайся!
И опять растворился проемчик. Я вошла в него - и снова в глазах
запестрело от разных приборов, однако экран был один - в виде исполинского
глаза, где на серебристо-черной радужной оболочке мерцали звезды, а зрачок,
даже зрачище, в размах моих рук, сиял голубизною.
Бабочка села на какой-то причудливый сосуд и провещала:
- Теперь выполни последовательно шестнадцать манипуляций, обозначенных в
инструкции на пульте под экраном.
Засветился пульт, на нем воссияли золотом русские слова - и я, как во
сне, принялась нажимать кнопки, крутить рычажки, поворачивать ключи. Зрачок
стал расти, проясняться, на нем появились очертания каких-то фигур, пока я
не поняла, что это земной шар. Будто с идущего на посадку космического
корабля я созерцала океаны, материки, реки, пустыни, горы. Затем картина
укрупнилась: появился Байкал, Енисей, Лена, Телецкое озеро, Горный Алтай,
рассекаемый Катунью и ее дочерьми-притоками. А вот и Усть-Кокса видна как
на ладони, и к Воротам Яшмовым можно, кажется, прикоснуться рукой, и даже
различима узенькая тропочка, по которой ушел в поселок Эрик.
Увидав совсем близко поваленный кедр, а под ним мертвеца, я затаила
дыхание.
- Выполни последний пункт инструкции! - пропела бабочка. - Затем закрой
глаза и сосчитай про себя до двадцати. Ни в коем случае не открывай глаза!
Нарушение запрета грозит коррекцией твоей судьбы!
Неизвестно почему, но последние слова бабочки меня взбесили. Мало того,
что я, как послушная роботесса, выполняю неведомо чью волю, но вдобавок от
меня желают сокрыть какие-то секреты, угрожая маловразумительным словечком
"коррекция". "Ну уж нет, - подумала я. - Нелюбопытная женщина - вообще
никакая не женщина, и я уж досмотрю спектакль, милая бабочка-певунья. Будь
что будет!"
- Последний пункт инструкции выполнен! - сказала я громко и повернула,
один за другим, три ключа. - Закрываю глаза! Считаю до двадцати!
В небе, над Яшмовыми Воротами, появились невесть откуда облака, начали