"Петр Ефимович Тодоровский. Вспоминай - не вспоминай " - читать интересную книгу автора

- Решил окончательно?
- Бесповоротно.
- Я с тобой.
- Нет. Останешься растить сына. Женщина смеется. Подсовывает ему
граненый стакан водки.
- Какого сына? На, выпей!
- Нет, - Лиховол отставляет стакан. Достает из планшета официальную
бумагу с печатями.
- Это тебе продовольственный аттестат. С ним продержишься до моего
возвращения.
- Подумай, Саша. Мы не оформлены...
- Мужчина уходит на фронт, оставляет любимой женщине продовольственный
аттестат - законное дело! - его кулак кувалдой опускается на стол. - Сына
запишешь на мое имя.
Александр и Мария, обнаженные, стоят под душем; прежде чем сотворить
сына, необходимо смыть с себя все прошлое, греховное, дать будущему сыну
одну чистоту души и тела. Мужчина целует женщину: ее нос, глаза, щеки, губы,
мочки ушей, целует юную шею, ее крепкие груди и всю округлость ее живота,
где будет расти сын.
Длинные пальцы Марии ласкают его голову, перебирают волосы, массируют
плечи... Вода непрерывным потоком омывает мужчину и женщину. Они стоят,
вплотную прижавшись друг к другу в трепетном ожидании...
Они трудятся вместе, как одно целое. Нет, это не работа - радостное
наслаждение: лица озарены счастьем, проникают друг в друга.
- Саша-а! - стонет Мария и целует, целует всего его, обвивает его
могучее тело ласковыми руками, помогает, отдается с величайшей радостью.
- Родная! - шепчут губы Александра.
- Родишь мне сына...
- Рожу тебе сына-а... - задыхаясь, отвечает Мария. И уже в изнеможении:
- Копия ты!..
- Нет, копия - ты!
- Нет, ты...
Опускаются в небытие, теряя сознание...
У изголовья догорает свеча. Ни дня, ни ночи. Все смешалось...
- Мой ангел...
...Рассвет.
В одних кальсонах Лиховол большим и указательным пальцами подносит ко
рту полный, еще с вечера налитый стакан водки, делает выдох и медленно
выливает содержимое прямо в горло. Лицо просветляется, морщины
разглаживаются и, уже улыбаясь, произносит:
- Хорошо-то как!
Встает во весь свой исполинский рост; крепкое, мускулистое тело -
красивый русский мужчина. Какое-то время молча смотрит прямо перед собой и
вдруг поет:

- Пусть ярость благородная
вскипает, как волна,
Идет война народная,
священная война...