"Арнольд Тойнби. Постижение истории (Часть 1) " - читать интересную книгу автора

сопоставить их со сходными элементами других эпох упрямо демонстрируют свою
оригинальность и неповторимость.
Земля Лотаря стала осью западного общества. Именно здесь церковь,
продвигаясь к границам Римской империи, пришла в соприкосновение с варварами,
и здесь в конце концов она породила новое общество. Следовательно, историк
западного общества, пытаясь проследить его корни, должен сосредоточить свое
внимание на истории церкви, с одной стороны, и на истории варваров - с другой.
Рассматривая ретроспективно цепь событий, углубимся в историю вплоть до II в.
до н.э. когда греко-римский мир был потрясен войной с Ганнибалом. Почему Рим
протянул свою властную руку на северо-запад? Потому что его теснила туда
смертельная схватка с Карфагеном. Почему, перевалив за Альпы, он не закрепился
на Рейне и не двинулся дальше, к более удобной естественной границе по
Балтике, Висле и Днестру? Потому что в век Августа, после двух столетий
изнурительных войн и революций, истощились запасы жизненной энергии Рима
[+49]. Почему же варварам сопутствовала удача? Потому что, когда между двумя
обществами, одно из которых менее цивилизовано, устанавливается строго
определенная граница, это не приводит автоматически к равновесию. С течением
времени граница начинает слабеть в пользу менее цивилизованной стороны. Но
когда варвары прорвали римскую границу, встретили ли они на другой стороне
церковь? Конечно, потому что из-за экономических и социальных революций,
последовавших за Пуническими войнами, с Востока было вывезено большое
количество рабов для работ на разоренных землях Запада. Насильственная
миграция способствовала распространению в греко-римском мире восточных
религий. Эти религии, с их обещанием потустороннего личного спасения, находили
благодатную почву в опустошенных душах потерпевшего поражение "господствующего
меньшинства".
В этом пункте исследователю западной истории придется остановиться.
Углубляться дальше в пропасть времен бесполезно: истоки теряются во мгле.
Примечательно, однако, что, достигнув этого уровня, он принужден будет мыслить
греко-римскими понятиями, а не понятиями западного общества. В то же время
элементы греко-римской истории, которые привлекали его внимание, не
представляют особого интереса для историка, изучающего греко-римскую
эллинистическую историю того же периода. Для исследователя эллинистической
истории как христиане, так и варвары предстанут существами, абсолютно чуждыми
миру, в котором они живут "внутренним" и "внешним" пролетариатом [*6]. Он бы
отметил, что великие мастера эллинистической культуры, включая Марка Аврелия,
почти полностью игнорировали их существование. Он бы установил, что как
христианская церковь, так и отряды варваров стали осознаваться обществом как
признаки социальной болезни лишь после великого бедствия - войны с Ганнибалом.
Исследователь эллинистической истории, который хочет добиться приращения
знания, сосредоточит свое внимание на том, что имело место раньше. После войны
с Ганнибалом началась агония. Ткань общества распадалась, поглощалась
новообразованиями, словно злокачественными опухолями. Не забота историка
исследовать физиологию и рост этих злокачественных опухолей. Ему достаточно
констатировать их разрушительное действие. "Я описал триумф Варварства и
Религии" [*7], - скажет Гиббон, заканчивая свой труд [+50].
Таким образом, исследователь западной истории и исследователь эллинского
общества будут описывать их по-разному и в разных терминах. Причина этого
заключается в том, что во Времени и Пространстве пересеклись два разных
общественных образования и изучение истории каждого из них требует своего