"Салчак Тока. Слово арата (Автобиографический роман-трилогия) " - читать интересную книгу автора

в шутку забирали что-нибудь из ее вещей - платочек, гребенку, рукавицы, а
потом долго не отдавали. Однажды и я невзначай выхватил у нее платочек.
- Завтра вернешь? А то хозяину скажу, - пригрозила Вера и,
рассмеявшись, убежала.
Платочек был красивый. Куда бы его спрятать, карманов у меня не было, а
сунешь за пазуху или за пояс - сомнется. Выискав место в коровьем хлеву, я
спрятал Верин платочек в расщелине бревна. Угрозу свою Вера забыла и не
требовала вернуть платочек, а я, улучив время, наведывался к нему
полюбоваться и подумать о Вере. Славная девушка! Как мы резвились и
хохотали, держа друг друга за руку, когда вместе попадали в круговую игру
или в хоровод деревенских парней и девушек!
Наталья Прокопьевна тоже усиленно готовилась к пасхе: перебирала
наряды, варила пиво, торопилась с побелкой и все чаще ругала работниц. И вот
пришел канун пасхи. Нам-то стало свободней, а Вера попала в самое пекло.
Между делом я заглядывал в окна, заходил в сени и видел, как Вера таскала
воду, топила печи. Когда началась стряпня, она мелькала по кухне с котлами,
мисками. В суете задела ухватом хозяйкин рукав.
- Что ты озоруешь? - крикнула Наталья Прокопьевна и, нехорошо обругав
ее, пихнула в грудь скалкой, которой она раскатывала тесто для лапши.
Полетел ухват. За ним упала Вера. Потом она, всхлипывая, тяжело
поднялась и снова принялась за работу.
Мне хотелось подойти к Вере и чем-нибудь утешить ее. Другие девушки
перестали работать и зло смотрели на хозяйку.
- Ну, чего вы, паскуды, стоите разинув рот? - закричала Наталья
Прокопьевна и, схватив ту же скалку, стала тыкать ею батрачек.
Не знаю, сколько ведер воды и дров я принес в тот день. Проходя между
женщинами с водой или дровами, я несколько раз замечал, как на меня грустно
и задумчиво смотрела Вера. Ее пристальный взгляд смутил меня. Мне захотелось
с ней поговорить, утешить ее. С этими мыслями я сел на крыльцо и
размечтался.
Вера не выходила.
Тогда я взял охапку дров и вошел в избу. Переступив порог, я громко
кашлянул, чтобы Вера услышала меня. Вдруг вижу, летит ко мне Наталья
Прокопьевна с палкой в руке, как коршун, подхвативший сурка. Не понимая, в
чем дело, я стоял, широко раскрыв глаза.
- Ах, черт окаянный! Я же тебе говорила, что больше не надо дров. Чего
тебе нужно здесь? - закричала она и выгнала меня из избы.
Было обидно не то, что меня выругали, а то, что это случилось на глазах
у Веры.
Я пошел в землянку.
- Ну, ребята, бабы пекут сдобы, пельмени готовят. Наверно, за весь год
хоть раз-то накормят досыта, - шутя сказал Тарбаган.
- Конечно, накормить должны, - откликнулся кто-то из батраков.
- Зря болтаешь, друг. Их дело работать заставлять, а кормить - это дело
не их. Хозяин на пасху гостей пригласил. Для них приготовлено, - сказал
Веденей Сидоров.
Наступил день пасхи. Снег почти везде сошел. Земля просыхала. Было
видно, как от нее идет пар.
Веденей, Тарбаган, Чолдак-оол и я пошли вчетвером на берег Каа-Хема.
Сели у обрыва на ствол подмытой лиственницы. Задевая краями солнце, плыли