"Салчак Тока. Слово арата (Автобиографический роман-трилогия) " - читать интересную книгу автора

воды и поставлю цветы на окно. Их мало еще. Выросли только одуванчики. А
потом, когда все вырастут, пойдем собирать? Да?
Бера закрыла лицо цветами и одним смеющимся глазом взглянула на меня.
Потом отошла в сторону и запела:

Бор горит, густой горит,
Горит в бору сосеночка...
Не полюбит ли меня
Молоденький мальчоночка?

В этом время до нас долетел крик Чолдак-Степана. Вера остановилась.
Лицо ее стало совсем другим.
- Тока-а! Верка-а! Куда вас черти унесли? - гнусавил хозяин.
- Пойдем скорее, а то беда будет, - сказала Вера и торопливо пошла
домой.
Я шел следом, глубоко дыша, опустив голову, как будто меня постигло
несчастье. Я думал о Вере: поет, словно зяблик, вытянув шейку, а потом,
услышав клекот ястреба, нахохлится и умолкнет.

ГЛАВА 2. ГОСТИ

В доме были расставлены длинные столы с угощением.
Хозяин с хозяйкой встречали гостей.
Первым явился Иван Щенов. Он уже успел напиться и, шатаясь, хриплым
голосом пел:

Кольцо души-и девицы
Я в море утопил.
И с тем кольцом я счастье
Навеки погубил.

За ним, гремя колокольцами, подъехали самый большой богач Кок-Хаака
Медведев, сарыгсепский богач Мелегин, урядник и еще человек десять. Был и
салчакский нойон Идам-Сюрюн со своей свитой.
О приезде нойона я еще раньше узнал от старших работников. Мы
советовались с Тарбаганом, что сказать "солнечному князю" [Титул Хун-нойон -
буквально значит солнце-князь.], когда он приедет. Решили, что к нойону
первым подойду я.
Пробравшись в дом, я ходил среди суетившихся людей и высматривал: "Где
мой нойон? Он еще не знает, как Чолдак-Степан с нами обращается. Все скажу
ему. Идам-Сюрюн рассудит нас, уймет своего подданного".
- А ты, подлец, зачем пришел? - закричал хозяин, взяв меня за уши и
собираясь вывести, как в первую встречу.
- Пфа! Степан, откуда ты этого оборвыша взял? - спросил Идам-Сюрюн.
- Тут у одной старухи тувинки - Тас-Баштыг. Ха-ха! Она совсем лысая. Но
вы не смотрите, что он такой маленький. На работе большого загоняет, -
ответил Чолдак-Степан, самодовольно кряхтя. Потом повернулся ко мне и
заскрипел: - Ну! выходи, выходи.
"Сейчас нельзя", - подумал я и повернулся, собираясь уйти, но услышал
за собой голос Идам-Сюрюна: