"Лариса Токарь. Дорога к Храму " - читать интересную книгу автора

**
Глава I. Семейные страницы
Корни

Шаевичи жили, как все еврейские ассимилированные семьи. К празднику
родственники присылали им мацу, а мама, Татьяна Львовна, готовила
замечательные еврейские блюда. Дети Шаевичей знали, что есть праздники,
которые называются Рош а-Шана. Песах, но что это такое, понятия не имели.
Главное, считали родители, чтобы дети получили высшее образование и вступили
в партию. Надо сказать, что родители Адольфа Шаевича - Соломон Абрамович и
Татьяна Львовна - сыграли колоссальную роль в формирование его личности.

Рассказывает Адольф Шаевич
Были ли среди моих предков раввины? Трудно сказать. Я слабо знаю
историю семьи. Дед с бабушкой, конечно, были верующими людьми. А отец, хотя
был светским евреем, знал не только все еврейские праздники, но и с чем они
были связаны. Однако в то время было опасно делиться подобными знаниями.
Думаю, люди тогда не верили, что в Советском Союзе восстановится еврейская
жизнь. Все, связанное с традицией, уничтожалось. В 1947 году в Биробиджане
закрыли последнюю еврейскую школу, идиш учить было негде, не было никакой
возможности познакомиться с еврейской историей. А дед с бабкой, к сожалению,
погибли в войну. Когда немцы пришли в Белоруссию, всех уничтожили, всю нашу
огромную семью.
Рассказывает Анна Фишкина, двоюродная сестра Адольфа Шаевича,
(Лос-Анджелес)
Когда началась Великая Отечественная война, евреев Белоруссии постигла
страшная участь. Мама Соломона, наша c Адиком общая бабушка, и ее три дочери
жили в Бегомле (городок под Минском). Их всех и еще наших четырех двоюродных
сестричек - самой младшей было два года - закопали живыми. Всего в этих двух
ямах было похоронено живьем триста человек. Несколько дней шевелилась
земля...
Рассказывает Адольф Шаевич
Папа мой родом из Белоруссии. Есть такое маленькое местечко Бегомль.
Там жила его семья - отец, мать, многочисленные братья, сестры, в общем,
больше пятидесяти человек. А он сам в 30-е годы уехал строить еврейское
государство. Мой отец был идейным человеком, хотя не был ни комсомольцем, ни
коммунистом. Так до конца жизни в партию и не вступил, хотя по преданности
делу он превосходил многих коммунистов, которых я знал за свою жизнь. Когда
отец приехал в Биробиджан, там была только станция Тихонькая и больше
ничего. Первые строители, и мой отец среди них, сделали очень многое, чтобы
превратить это болотистое место в красивый, зеленый город Биробджан.
А мама моя родилась в Англии. Вот как это получилось. Ее родители жили
в Смоленске, а в свадебное путешествие поехали в такую прекрасную страну,
как Англия, где и остались. Там у них родилось девять детей. После революции
они решили, что на их родине, в России, наступило светлое будущее, и со всей
оравой ребятишек вернулись обратно в Смоленск. Приехали, разобрались в
ситуации, увидели эту разруху-голодуху, и дедушка просто сбежал. А бабушка с
детьми, там были и моя будущая мама, мои дяди и тети, остались и влачили
полуголодное существование. Когда объявили мобилизацию на Дальний Восток,
вся семья (дети к тому времени уже выросли) завербовалась, поскольку давали