"Остров тайн" - читать интересную книгу автора (Акентьев Владимир Васильевич, Лобачев Юрий...)

ПЕРВОЕ ЗВЕНО ЦЕПОЧКИ






Всякое путешествие начинается с одного шага. Этот шаг-первый. И пусть путешествие такое большое, что шаги ваши будут бесчисленны, как песчинки на морском берегу, — все равно только один из них будет первым.

Когда Валя, выйдя ранним утром за калитку, увидела на траве клочок бумаги и подняла его — разве могла она знать, какая цепь событий последует за этим?


Листок бумаги был еще влажен, на нем искрились бусинки росы. В каждой бусинке горело маленькое солнце. Валя прищурилась: синим карандашом было что-то написано, а сверху нарисован флажок — две диагонально перекрещивающиеся красные полоски: Прочесть записку Валя не смогла. Интересно, на каком она языке?.. На английском? Ну, нет — у нее по английскому весь год были круглые пятерки… На французском? Не похоже: во французском нет двоеточий над буквой «о». Может быть, на немецком? Или на шведском?

Валя решила показать находку Диме. С этим следовало торопиться: несмотря на ранний час, Дима в любую минуту мог отправиться по своим таинственным мальчишеским делам, а тогда… Попробуй тогда его отыскать!..

Дима только что окончил утренний кросс и уже перешел к водным процедурам… Фыркая, он стоял согнувшись под колонкой и энергично тер шею и руки жесткой мочалкой. Струя из крана, разбиваясь на тысячи брызг, стекала по его уже загорелым плечам, спине…

Он выхватил записку из рук девочки, но смотрел на нее совсем недолго — всего несколько секунд:

Откуда она у тебя?

За калиткой нашла. В траве.

Любопытно… — Дима помолчал немного, подумал и… вынул из кармана точно такую же записку!

Нашел за парком. Где в футбол гоняем…

Валя широко раскрыла глаза: две совершенно одинаковые записки, это совсем не то, что одна!..

На каком это языке, как ты думаешь?

На русском. Только зашифровано.

За-шиф-ро-ва-но? И что же — нельзя прочесть?

Почему нельзя? Шифр совсем простой, я сразу же догадался. Да ты и сама прочитаешь: пропускай нерусские буквы, и все…

Он перебросил полотенце через колонку и натянул майку.

Меня интересует флажок.

Флажок? А по-моему, он просто для того, чтобы было заметнее… Без него я, пожалуй, и внимания не обратила бы на бумажку!

Не-ет… Это морской флажок, сигнальный…Только я забыл, что он значит… Знаешь что? Пошли к Федьке! Их в клубе обучают всяким морским штукам…

Федю застали за завтраком.

Сложив бумажку так, что был виден только флажок, Дима показал ее Феде:

— Это морской флажок?

Морской. По международному своду — буква Ц. Или — V. По военно-морскому — Ю… Флажок этот применяется и как однофлажный сигнал: «Мне нужна помощь». Молока хотите?

Ешь ты скорее! — не выдержала Валя.

А что?.. Вы куда-нибудь собрались?

Дима рассказал о случившемся. Федя залпом допил молоко и поднялся. Широкоплечий, в полосатой тельняшке, он был немного ниже своего друга, но сбит крепче и казался чуть старше.

Все трое вышли из дому. Июньское солнце все выше подымалось в безоблачном небе, обещая жаркий день.

Вот и Зеленая улица…

Ребята прошли ее из конца в конец и в нерешительности остановились — они не обнаружили ничего необычного.

— Кому-то захотелось пошутить, а мы, как дурачки, тащимся неизвестно куда…

Феде никто не возразил.

Помолчали, стараясь не смотреть друг на друга.

— Не так мы сделали… Конечно, не так! Нужно разделить улицу на зоны наблюдения… Поняли? Я, например, буду наблюдать за домами и деревьями правой стороны, ты, Валь, — за тротуарами, газонами, мостовой. Федька — за домами и деревьями на левой стороне…

Предложение было дельное и всем понравилось. В самом начале улицы, у кромки тротуара, Валя подняла скомканную бумажку. Развернула…

— Смотрите!

На листке был тот же флажок и та же надпись.

Шаг за шагом продвигались трое ребят по Зеленой улице. Пустой спичечный коробок у скамейки, доска выломанная в заборе, почтовый ящик с открытой дверцей— теперь ничто не ускользало от их внимания. И результат не замедлил сказаться: на стволе старого тополя обнаружили бумажную мишень, пробитую в нескольких местах. Она была прикреплена кнопками к стороне ствола, обращенной к высокому забору: очевидно, чтобы ее не увидел случайный прохожий.

На мишени тем же синим карандашом были написаны десять букв.



— Это тоже, наверное, шифр, — сказала Валя. — Но здесь все буквы — русские!..

Вот чудак: поднял сигнал о помощи, а сам спрятался! — буркнул Федя.

Мало ли что может быть… Ведь мы пока ничего не знаем…

Стой!.. А пробоины? Не в них ли ключ?.. Конечно! Вот…

Димина догадка оказалась правильной.

Ольховая улица начиналась тут же, за первым углом. Это была самая короткая улица поселка. Как ребята ни приглядывались, они здесь ничего не нашли Стадо гусей, дробно щелкая клювами, щипало траву вдоль заборов. Они зло зашипели, когда наши друзья их побеспокоили…

Улица кончалась старым мостом через реку. За перилами, на самом краю бревенчатого настила, лежал камень— простой серый булыжник. В обычное время никто не обратил бы на него внимания, но сейчас ребята заметили булыжник уже издали… Не с ним ли связано следующее звено цепочки, которая влекла их куда-то?..

Под камнем лежала записка. Собственно, это нельзя было назвать запиской, поскольку никаких букв здесь не было: какой-то рисунок и цифры…


— Ребус! — первой догадалась Валя. — Конечно, ребус! Вот и запятая…

Да, на этот раз неизвестный зашифровал свое сообщение в виде ребуса. Разгадали его не сразу, хоть и был он маленький и в сущности совсем простой…

Итак — мост «закрыт»! Выше река была глубокая, ребята это знали. Они пошли вниз по стежке, которая вилась вдоль берега. В полукилометре река мелела и поворачивала на юг, огибая гряду красно-бурого плотного песчаника. Сквозь прозрачную воду отчетливо просматривалось дно.

Здесь перешли реку.

На другом берегу, на каменистой глыбе, нависшей над самой водой, увидели непонятные знаки, выцарапанные чем-то острым. Пониже был изображен ключ с цифрами 1 и 2 через черточку, дробью:


А знаете что? — сказал вдруг Федя. — Все это начинает мне нравиться!.. Непохоже, чтобы нас кто-нибудь морочил… Ведь это не шутка — расставить такие вехи!

Ладно! Этак мы тут до вечера простоим!.. Я уже прочитала, что здесь написано!

Поднявшись на берег, увидели две дороги, пересекавшие зеленые поля, — грунтовую и проселочную. За полями темной стеной стоял лес.

Трудно было определить на глаз, какая дорога ближе, расстояние пришлось измерять шагами… Вышло— идти по проселку. Впрочем, по дороге пришлось идти совсем немного: как только миновали поле, Федя остановился.

— Чего ты стал? — удивился Дима.

Федино лицо приняло выражение глубокого участия:

Димочка, а ты напрасно не надел шапочки… Вот солнышко и припекло твою бедную головушку!.. Неужели ничего не замечаешь?

А что тут замечать?.. Пыльную дорогу? Следы телеги? Вижу… Не только телеги, тут и велосипед проезжал… Трава — обычная…

С той стороны — канавка, здесь — камешки…

— Вот-вот!.. Вспомни-ка дорожные знаки юного путешественника.

Дима посмотрел. Три камня — один побольше, два других поменьше — лежали в виде короткой полудуги.

— Сдаюсь… Один ноль в твою пользу…

Дальше шли по густой траве нескошенного луга, пестревшего яркими звездами ромашек. Пахло клевером, гвоздикой, не выпитой еще солнцем росой. Из-под ног с сердитым жужжанием взлетали шмели — грузные, бархатные, сверкающие слюдяным блеском крыльев.

В траве, еле заметные, лежали два камня: первый — побольше и сразу за ним — маленький. «Иди прямо!»

Камни привели к старому дубу на опушке леса. Лесной великан был тяжело ранен молнией: от вершины до самой земли, ствол стесан как бы ударом гигантского топора. Обнаженная древесина сверкала на солнце.

Смотрите-ка, здесь стрела! Где-то должно быть письмо.


Его нашли в дупле. Конверт без адреса был запечатан сургучной печатью с выпуклыми буквами «К. М.»

Расположились тут же под дубом, на траве. Валя вскрыла конверт.

«Здравствуйте, друзья! — писал неизвестный. — Идите лесом, неуклонно держась направления на северо-восток. Через полтора километра ваш путь пересечет Березняка. Идите берегом вверх, пока не увидите растение с разными листьями. Здесь переправьтесь через речку и поверните на восток. Вскоре вы увидите обширное пространство, покрытое растениями, страдающими от недостатка влаги… Тут надо быть осторожным, чтобы. не попасть в беду — уменье плавать не поможет…»

Постой, постой! — перебил Дима. — Как это?.. Ты правильно прочитала?

Правильно… Смотри сам — здесь ясно написано!

Чепуха какая-то!.. Где могут быть растения, страдающие от недостатка влаги? Где-нибудь в сушмени, на песке… При чем тут уменье плавать?

При том… Плавать в песке нельзя, а потонуть — можно…

В сухом-то песке?!

В сухом… А тебе известно, что можно потонуть в льняном семени?

Ну, знаешь!.. И при чем тут лен?

Вот тебе и знаешь!.. Ты видел когда-нибудь семена льна? Нет, ты скажи — видел?.. Они такие скользкие, такие скользкие… И если их много — ну, где-нибудь в хранилище, что ли, — там запросто утонешь… Расступаются, как вода, нисколько человека не держат…

Интересно, долго еще вы намерены спорить? — вмешался Федя. — Валь, ты же не дочитала…

Да тут всего три строчки: «Обойдите это место, оставляя его справа. Не удивляйтесь тому, что вслед за этим обнаружится, и — в последний раз сегодня — будьте внимательны. Ка Эм». Все!..

Ка Эм!.. Кто бы это мог быть?

Скоро узнаем. Пошли! — Федя вскочил. — Эх, компаса не взяли!



Обидно, — согласился Дима. — Ну, не беда: север и юг найдем по приметам.

Валя сложила письмо, убрала в конверт. Друзья направились к лесу. Но Дима вдруг обернулся и недоуменно свистнул:

Смотрите-ка, ребята, сосна-то ведь выше дуба!

Ну и что? Она и должна быть выше… Чудак ты, Димка!

Я-то не чудак, а вот молния — чудачка!.. Почему она ударила в дуб, если рядом — более высокое дерево?

Ребята остановились.

— Верно!.. Вот здорово! Почему же так случилось?

Никто из ребят не смог объяснить поведение молнии-чудачки, и тогда Валя сказала:

Это обязательно надо будет узнать. Обязательно! Ведь если бы нас здесь застала гроза, мы наверняка спрятались бы под дубом!

Наверняка, — согласился Федя. — Да еше рассуждали бы: вот, дескать, как хорошо, что есть сосна-громоотвод!..

Ребята знали немало примет, помогающих ориентироваться в лесу: по муравейникам, по годовым кольцам на пнях, по мхам и лишайникам на стволах деревьев, по сучьям… Однако оказалось, что определить страны света точно, а тем более передвигаться в определенном направлении по лесным приметам-далеко не просто. Мешали завалы, густые заросли подлеска, которые приходилось обходить. Найденное направление очень скоро терялось, а на ориентировку уходило много времени. К тому же нередко одна примета противоречила другой. Примерно через час выбрались на глухую полянку, заросшую высокой крапивой. Ее темно-зеленые листья на солнце казались серебристыми. Высокое небо перерезала пополам длинная, тонкая, слегка расплывчатая по краям лента — след реактивного самолета. После лесного полумрака светлая полянка, голубое небо слепили глаза. Где-то совсем близко без устали стучал дятел.

Эх, не умеем мы все-таки по лесу ходить! — признался Федя. — Шли-шли, а сколько прошли? И километра не будет… Знать бы точно, где юг, где север, — по солнцу бы пошли…

В двенадцать часов солнце точно на юге, — вспомнила Валя. — Сколько сейчас может быть времени?

Положим, у нас не в двенадцать, а в час, — солидно поправил Федя, доставая из кармана часы. — А сейчас пол-одиннадцатого!

Дима засмеялся:

Следопыт, называется!.. Что же ты молчал, что у тебя часы?

А что?

Когда на небе солнце, то часы — тот же компас. Забыл?

Вынимаю мяч из сетки! Считай один — один… Только я не помню, как это делается.

— Я тоже не помню. — Дима наморщил лоб. — Ну и что же? Сообразим сами… Неужели не сообразим?.. Давай часы.

Дима положил часы на ладонь.

Начинаем соображать… Солнце — по небу, а часовая стрелка — по циферблату… движутся в одном направлении. Так ведь?

Так. Но солнце за сутки делает один круг, а часовая стрелка — два…

Валя следила за друзьями внимательно, досадуя, что ни разу не попыталась проверить на практике то, что казалось совсем простым, и в результате — забыла, вот!..


А если бы и стрелка делала в сутки один круг, тогда что? — спросила она.

Тогда было бы совсем просто: повернуть часовой стрелкой на солнце, и цифра двенадцать… Тьфу, опять двенадцать!.. и цифра один точно указывала бы на юг.

В любое время дня?

В любое… Ведь тогда стрелка следовала бы точно за солнцем, понимаешь?.. Ну, а если она движется в два раза быстрее солнца, то угол нужно… Вот этот угол — между часовой стрелкой и цифрой один…

Дима не успокоился, пока Валя сама не определила с помощью часов нужное направление.

Теперь друзья шли уверенно. Березы и сосны встречались все реже — начался чистый еловый лес. Сомкнутые кроны не пропускали солнечных лучей. Стволы, покрытые косматыми седыми лишайниками, поваленные деревья с высоко торчащими острыми, высохшими ветками напоминали остовы невиданных зверей; корни, вывороченные с целыми пластами земли, высокие старые пни, сплошь заросшие мхом, придавали лесу какой-то таинственный вид. Пушистый моховой ковер мягко проваливался под ногами. Было сумеречно и совсем тихо.

Мрачновато тут все-таки… — Перелезая через поваленный ствол, Федя ухватился за ветку; она переломилась с сухим треском. С ближайшей ели вспорхнула какая-то птица.

А я люблю еловый лес! Очень!.. Здесь как в сказке… — Валя остановилась. — Смотри, во-он за тем завалом… Там избушка на курьих ножках… Не подходи — баба-яга выскочит!..

Фантазерка ты, Валь…

Ну и что?.. Нет, верно, еловый лес какой-то совсем-совсем особенный, молчаливый, загадочный.

Загадочный? — удивился Федя. — Не нахожу.

Не находишь!.. Просто — не смотришь и потому ничего не видишь… Скажи вот, почему здесь все цветы — белые? Какие же здесь цветы? И цветов никаких нет.

Как же — нет? А вот это — что это?.. Майник! А там — кислица Вон ее сколько, будто снегом посыпано… А ты говоришь — нет!. — Валя, нагнувшись, сорвала цветок. — А это — ландыш. И все цветы здесь — белые… Почему?

Березянка открылась крутым обрывом за высокими зарослями папоротника.

Пошли берегом, приглядываясь к деревьям, травам, кустарникам. Прошли уже с полкилометра, а растения с разными листьями так и не увидели.

Вдруг Валя остановилась.

Мальчики, придется поворачивать обратно!

Обратно?!

Мы прошли, наверное, эго место.

Как — прошли? Почему ты так думаешь?

Во-первых, потому, что если бы место перехода было так далеко, то разве Ка Эм не предупредил бы нас об этом?.. А во-вторых, во-вторых… — Валя хитро прищурилась. — Скажите-ка, следопыты, разве растения — только на берегу? А в воде — разве в воде их нет? А мы ведь и не искали в Березянке!..

Следить за водяными растениями оказалось нелегко— мешали густые папоротники, колючие кусты ежевики, ветви плакучих ив, нависающие над водою, отражение противоположного берега на темной глади спокойно текущей реки, слепящие блики солнечных лучей…

Наконец — совсем близко от того места, где ребята вышли к реке! — Валя увидела торчащие из воды листья, похожие на стрелы.

— Вот!

Действительно: кроме стреловидных, это растение имело еще широкие овальные листья, плавающие на поверхности, и узкие, как ленты, — подводные.

Присев на корточки, девочка внимательно рассматривала удивительное растение.

— Как это обидно, все-таки, — смотреть и не видеть!.. — сказала она вдруг.

Мальчики не поняли.



Я давно знаю это растение, знаю, что это — стрелолист, и чти листья у него разные — тоже давно знала… Но почему же оно никогда не казалось мне интересным?! А сейчас я на него смотрю и ясно-ясно вижу, как оно живет сразу тремя жизнями! Понимаете? Живет в трех совсем разных мирах! И в каждом мире дышит, растет, борется, радуется…

Радуется?!

Конечно. И ничего смешного здесь нет — все живое радуется. — Валя вскочила. — И вообще, если вы меня не поняли, — значит, вы просто еще не взрослые…

А ты?

А я. пока сидела у воды, повзрослела… Ладно, мальчики, пошли дальше!

Дальше — это значит переправляться через речку, так ведь?

Федя спросил таким невинным тоном, что Валя и Дима сразу насторожились.

Конечно.

Тогда зачем там знак «Стоп! Дальше идти нельзя»?


Действительно, на противоположном берегу, на песчаном откосе были положены две скрещенные ветки. На языке дорожных знаков— запрещение двигаться в данном направлении.

Вот так штука! — растерялся Дима. — Посмотри, Валя, как там в письме сказано… Может, мы что перепутали?

Валя достала письмо и снова прочитала: «Идите берегом вверх, пока не увидите растение с разными листьями. Здесь переправьтесь через речку и поверните на восток».

— Странно!..

В нерешительности оглядываясь вокруг, ребята заметили еще один запретительный знак — продолговатый крест, нарисованный углем на стволе березы.

Что за чертовщина! Ошеломленные путешественники, сбитые с толку, беспомощно топтались на месте.

Невидимая кукушка несколько раз повторила свое однообразное «ку-ку»; стрекоза, сверкая крыльями, повисла в воздухе, как бы рассматривая наших друзей, и вдруг, сделав крутой вираж, перелетела через Березянку…

— Ребята! — закричал Дима, щелкнув себя полбу. — Ну и ослы же мы!.. Ведь эти знаки имеют еще одно значение! Разве вы не помните?!

Верно! — Федя хлопнул друга по плечу. — Верно, молодец, Димка, выручил! А то прямо хоть назад поворачивай… Считай два-один в твою пользу!

Счастье, что ты еще не Юрий Власов, — чуть не потеряв равновесие, улыбнулся Дима. — Осталось бы от меня мокрое место!

Друзья быстро разулись, переправились на другой берег. Сориентировавшись по солнцу, Дима жестом полководца, бросающего свои полки в бой, указал на север:

— Вперед, орлы!.. Там, на севере, нас ждет «обширное пространство, покрытое растениями, страдающими от недостатка влаги». Наша задача — как можно скорее овладеть этой позицией, ибо… — он сделал короткую паузу. — Не знаю, как вы, а я бы, ей-богу, не отказался чем-нибудь закусить!

Но Федя его не слушал. Покусывая палец, он осматривался по сторонам:

А ведь я это место знаю… Если не ошибаюсь, там этих растений не может быть. Там впереди…

Значит, ошибаешься!. А что впереди — увидим. Айда за мной! — и Дима решительно зашагал через заросли малины.

Однако Федя не ошибался… Не прошли ребята и двухсот метров, как путь им преградило… болото! Самое настоящее сфагновое болото — пушистые подушки светлого моха, кустики багульника, вереск, водяника…

— Ну, что я говорил? Пришли, называется! Похоже, что твой компас, Димочка, иногда подводит…

Остановились. Снова проверили направление — шли верно.

Валя внимательно рассматривала какой-то кустик.

— Правильно мы вышли, — сказала она вдруг. — Вы посмотрите, какие у всех этих растений листья: маленькие, узенькие, с толстой кожицей… А там вон багульник… — Девочка, увязая в мягкой траве, перешла к другому кустику. — У него на листьях даже густые волоски.

— Ну и что? — Федя шагнул в сторону. Он с интересом следил за тем, как наполняется водой углубление, образовавшееся на месте, где он только что стоял.

Валя надула щеки, опустила голову, будто смотрит поверх очков, подняла указательный палец… В эту минуту она удивительно напоминала Людмилу Николаевну, преподавателя естествознания.

— А то, что все это — приспособления к условиям водного голодания! Растения вынуждены беречь воду, и листья у них устроены так, чтобы испарение было как можно меньше…

Сходство с любимой учительницей было так велико, что ребята дружно расхохотались.

— А ведь Валя права! — Дима перестал смеяться, недоуменно пожал плечами. — Но для сухих мест это понятно, а зачем же здесь беречь воду? Ее тут больше, чем надо!..

На этот вопрос никто не мог ответить, однако было ясно, что именно об этом болоте и говорилось в письме. Друзья стали обходить болото и вскоре заметили просветы между деревьями. Эти места были им хорошо знакомы: они описали широкую дугу и теперь находились всего в каких-нибудь двух километрах от Зеленой улицы, где начался их необычный маршрут.

«Не удивляйтесь тому, что вслед за этим обнаружится…». — напомнила Валя, — «и — в последний раз сегодня — будьте внимательны…»

Ребята вышли на тропинку, которая через несколько минут вывела их на опушку. Перед ними расстилалось поле, засеянное просом, а за ним, освещенные солнцем, стояли светлые корпуса нового квартала их города. Тропинка, огибая поле, выходила к только что отстроенной улице Космонавтов. И снова три друга стали обшаривать глазами каждый метр тротуара, каждое дерево, каждый дом, двери, окна…

Последнее звено оказалось в Фединой зоне наблюдения: в одном из окон второго этажа на стекло изнутри были наклеены две красные ленты, пересекавшиеся конвертом. Они ясно выделялись на фоне белой занавески. Ленты повторяли однофлажный сигнал, уже известный ребятам по самой первой записке.

Пришли…

Постояв немного и не заметив в окне никакого движения, друзья вошли в парадное.