"Владимир Токмаков. Детдом для престарелых убийц " - читать интересную книгу автора

вошел в историю так же лихо, как тот кол вошел в него.

С тех пор на нашем родовом гербе появился символ смертоносного кола, а
девиз на латыни по диаметру гласил:
...


"Знание - сила, незнание - власть!"


Кол как бы разделял собой наш герб на две равные части: одна часть - до
ссоры с сильными мира сего, другая - после ссоры. Чтобы никто из потомков
рода не забыл обиды и позора, которые пришлось претерпеть нашему предку от
Ивана Грозного.
Между прочим, в вузовских учебниках коммунистического периода для
студентов-историков черным по белому писалось, что Юрий Иванович был одним
из первых борцов с царским произволом и самодержавным деспотизмом. Это,
кстати, в определенной степени определило процветание нашей семьи в
противоречивые советские годы.
Еще одно заметное место в семейных преданиях занимали удивительные
похождения другого нашего предка, знаменитого ловеласа, бретера и жуира
Митьки-Колесо, прозванного так в народе за кривые ноги.
Дмитрий Федорович прославился тем, что, будучи в фаворе у Петра
Великого, зачастил в спальню к Екатерине, впоследствии Великой. А все
потому, что был у нашего Митяя детородный орган, по народным преданиям,
"зело велик и умел".
Все шло хорошо, всем, в общем-то, нравилось, но вот однажды Петр Первый
нашел в спальне своей жены серебряную пуговицу от парадного камзола, на
которой был выбит наш родовой герб.
"Знание - сила, незнание - власть!" - прочитал Петр девиз на пуговице
и - традиционно - впал в бешенство. "Стало быть, я давно уже не первый!" -
орал Петр Первый. И, особо не утруждая себя разбирательствами, велел
посадить Митьку-Колесо на кол. (Хотя кое-кто из придворных историков потом
утверждал, что серебряную пуговицу с камзола Дмитрия Федоровича срезали и
подбросили в спальню Петра Первого завистники, позже разоблаченные как
участники масонского движения в России.)
Вот и Дмитрий Федорович вошел в российскую историю так же лихо, как тот
кол вошел в него. А злополучная серебряная пуговица с тех пор передается из
рук в руки как самая дорогая реликвия нашей семьи.
Сам камзол Дмитрия Федоровича хранится в запасниках Национального музея
в Санкт-Петербурге.
Мой отец по партийной линии частенько бывал и в Москве, и в Питере. Без
проблем заходил он и в запасники Национального музея. Так вот, он
рассказывал нам, что на том парадном камзоле не хватает не одной, а двух
пуговиц. Хранители говорят, что камзол изначально поступил в хранилище без
двух пуговиц, это зафиксировано в описи от 18 июля 1838 года.

Что же дальше? А дальше наступает конец истории: появляюсь я, позор и
проклятие славного рода.
Хотите знать, почему семейная реликвия, талисман, объект родового