"Джон Толанд. Последние сто дней рейха " - читать интересную книгу автора

8000 гражданских лиц - в восемь раз больше, чем число пассажиров на
"Лузитании". Никто точно не мог сказать, сколько отчаявшихся беженцев село
на корабль в Данциге. Хотя у каждого пассажира должен был иметься билет и
необходимые бумаги эвакуированного, сотни людей проникли на борт нелегально.
Некоторые мужчины спрятались в ящиках или переоделись в женское платье.
Доходило до того, что люди шли на самые бесстыдные поступки, чтобы не
попасть к русским. В Пиллау, где на борт разрешалось подняться только
взрослым с детьми, некоторые матери передавали своих детей с палубы на
пристань своим родственникам. Один и тот же ребенок использовался вместо
билета по нескольку раз. В суматохе некоторые грудные дети падали в воду,
других похищали чужие люди.
"Вильгельм Густлофф" уплывал на запад в неспокойное Балтийское море.
Мужчина среднего возраста по имени Пауль Ушдравайт вышел на палубу. Он был
одним из самых отважных административных руководителей Восточной Пруссии,
который не подчинился приказу гауляйтера Коха и дал людям возможность
эвакуироваться из городов. Сам он со своим шофером Рихардом Фабианом едва
успел уйти от наступавших войск Красной Армии.
Корабли шли вдоль берегов Померании, чтобы избежать встречи с русскими
подводными лодками, но "Вильгельм Густлофф" забрал слишком много мористее и
теперь шел один, если не считать одинокого минного тральщика. Ушдравайт
посмотрел в сторону, где должны были плыть другие корабли конвоя, но, кроме
минного тральщика, ничего не увидел. Он был рад тому, что заблаговременно
проверил корабль в поисках наилучшего места для спасения в том случае, если
корабль будет торпедирован и пойдет ко дну. Именно в этот момент капитан
объявил по громкоговорителю, что мужчины должны отдать свои спасательные
жилеты - их не хватало - женщинам и детям. Было запрещено включать
радиоприемники и фонарики.
Балтийское море было неспокойно, и большая часть детей и женщин
страдали от морской болезни. Поскольку к поручням подходить запрещалось,
зловоние скоро стало просто невыносимым. Детей и женщин перевели в
центральную часть корабля, где не так укачивало. Ушдравайт нашел свободный
стул и сел. За последнюю неделю он почти не спал. В полудреме он размышлял о
том, увидит ли снова свою жену, доплывет ли до Германии и накажут ли его за
неподчинение приказу Коха.
Корабль продолжал плыть на запад, находясь в двадцати пяти милях от
берега Померании. Горели бортовые огни, выделяя контур "Вильгельма
Густлоффа" на фоне черной Балтики. В 9 часов 10 минут Ушдравайт проснулся от
глухого мощного взрыва. Спросонок он никак не мог сообразить, где находится,
и в этот момент прозвучал второй взрыв. Мимо пробежал его шофер Фабиан, не
обращая внимания на крик Ушдравайта. Затем прозвучал третий взрыв, и огни,
которые следовало отключить еще несколько часов назад, наконец погасли.
Ушдравайт вначале подумал, что их бомбят, но потом заметил по левому
борту силуэт подводной лодки и понял, что их корабль торпедирован. Он почти
вслепую спустился в темный проход вниз, каким-то чудом разыскал свой багаж,
из которого достал меховую охотничью куртку, лыжную шапку, пистолет и сумку
с официальными документами. Затем он открыл иллюминатор и прыгнул вниз на
прогулочную палубу. Здесь было не так темно и он увидел, что какой-то
мужчина пытается рубить зеркальное стекло стулом, но оно не поддается.
Ушдравайт нашел дверь, ведущую в носовую часть корабля, побежал туда и
увидел обезумевшую толпу, бегущую на палубу без спасательных поясов. В давке