"Дж.Р.Р.Толкиен. О волшебной сказке (неоконч.)" - читать интересную книгу автора

на других планетах. Это действительно век "передовых способов
саморазрушения". Это часть неотъемлемой болезни наших дней -
возникновение желания избавления не от жизни на самом деле, но
от нашего настоящего времени и причиняемых самим себе
страданий - что мы остро осознаем уродство наших дел и зло,
исходящее от них. Итак, зло и уродство кажутся нам неразрывно
связанными. Нам трудно представить вместе зло и красоту. Ужас
прекрасной феи, который доходит к нам из глубины веков, обычно
ускользает от нашего понимания. Даже еще тревожнее: доброта
сама по себе лишена присущей ей красоты. В Фаерии можно
представить себе людоеда, владельца уродливого как кошмар
замка (так как зло людоеда приводит к этому), но невозможно
представить себе строение, возведенное с мирной целью -
таверну, гостиницу для путешественников, чертог благородного
короля - которое было бы еще уродливее. Сегодня же трудно
вообразить, что можно увидеть что-либо не уродливое - если
только оно не построено задолго до нас.
Однако это современный и специфический (или случайный)
"эскапистский" аспект волшебных сказок, который они разделяют
с романтическими произведениями и другими произведениями из
или о прошлом. Многие произведения прошлого стали
"эскапистскими" только из-за притяжения жизнеспособности того
времени, когда люди обычно были удовлетворены делом своих рук,
в отличие от нашего времени, когда люди чувствуют отвращение к
предметам человеческой деятельности.
Но есть также другой, более глубокий "эскапизм", который
всегда приветствует в волшебных сказках и легендах. Есть вещи
более жестокие и страшные, чтобы бежать от них, чем шум,
зловоние, безжалостность и расточительность двигателя
внутреннего сгорания. Существуют голод, жажада, нужда, боль,
горе, несправедливость, смерть. Но даже когда человек не стоит
лицом к лицу с ними, есть древние недостатки, от которых
волшебные сказки предлагают некий сорт избавления, и старые
надежды и желания (затрагивающие самые корни фантазии) для
которых они предлагают некий вид удовлетворения и утешения.
некоторые представляют собой извинительные слабости или
любопытство: такие как желание свободно как рыба посещать
глубины морей или стремление к бесшумному грациозному легкому
полету птиц, стремление, когда он далеко в вышине и из-за
ветра и расстояния неслышимый, блестит на солнце: то есть,
точнее, когда его воображаешь, а не используешь. Есть желания
глубже, такие как желание беседовать со всеми живущими
существами, на этом желании, древнем как грехопадение, по
большей части основано присутствие говорящих зверей и существ
в волшебных сказках, и особенно магическое понимание их
собственного языка. Корень в этом, а вовсе не в "путанице",
якобы присущей человеческому уму в дописьменном прошлом,
приписываемом ему "отсутствии понимания отдельности нас от
животных".<$FСм. замечание Д в конце.> Ясное понимание этого
отделения весьма древынее; но тае же ясно и старо понимание