"Г.А.Толокольников, Л.С.Кузьмина. Подвиг освобождения (очерки и воспоминания) " - читать интересную книгу автора

Витте на мгновение поставил себя в положение противника. Поймет он -
почему вдруг обрушился на его голову огневой шквал? Догадается, что это
"огонь в отместку"? Есть такое международное неуставное понятие. Должен
догадаться. И все же Витте рисковал. Ведь манштейновскую пушку все равно
наши артиллеристы накрыть не могли. И тогда, если чрезвычайные меры окажутся
неоправданными, кто виноват? Он. Но все равно нельзя терять ни секунды. И он
по прямой связи тут же отдал распоряжение двум армиям - 42-й и 55-й -
открыть огонь по паролю.
Идет пятая минута. Витте ждет. Он сделал все, что мог. Секундная
стрелка заканчивает пятую минуту. Тишина. Шестая минута. Немцы молчат.
Поняли. Видимо, Манштейн решил, что ему выгоднее прекратить огонь по
Смольному, чем подвергать свои войска шквальному огню. И Витте отдает
команду повсеместно прекратить орудийный огонь, чтобы показать - мы тоже
поняли,
На восьмой минуте позвонил Жданов и поблагодарил начальника разведки за
оперативные действия.
На другой день командующий фронтом генерал-полковник Л. А. Говоров
вручил Витте орден Красного Знамени. В те времена и эти дела решались
быстро.
...Как сложилась жизнь полковника Витте после войны? Он командовал
артиллерийской бригадой. Кончил Высшие артиллерийские курсы и был назначен
начальником курсов командиров полков. Говорят, что прошедшие войну
полковники вытягивались в струнку перед Витте. Но дело, конечно, было не
только в субординации. Они-


42

то знали, что Одинцов и Витте в течение всей блокады успешно вели
контрбатарейную борьбу с противником и не дали врагу разрушить Ленинград.
Это что-нибудь да значит...
Последняя должность Витте - заместитель командира дивизии. На этом он
закончил свою службу в армии, которая продолжалась почти сорок лет.
Поселился он в Ленинграде с семьей. Дочь его окончила юридический
факультет университета. Сын поступил в Артиллерийскую академию, пошел по
стопам отца.
Николай Петрович получил полную полковничью пенсию. Дальше уже ничего
вроде бы не предвиделось. Разве что стариковские радости - нянчить внуков. А
ему еще не было и шестидесяти, он полон сил. Но организм его, привыкший к
неустанной деятельности, вдруг лишился точки приложения энергии и страстей.
Некем было командовать, некого стало учить. Из жизни ушло как бы самое
главное.
Он гулял по Ленинграду, часто ездил в Автово. Ходил на Красненькое
кладбище, где были похоронены в братской могиле солдаты его полка, погибшие
в суровую блокадную зиму. Каких людей потеряли...
Однажды, подойдя к Петропавловской крепости, он увидел невдалеке от нее
неприметное здание из красного кирпича. Николай Петрович вспомнил, что здесь
находится Артиллерийский музей. И зашел в него. Первое, что он увидел при
входе, это 203-миллиметровую гаубицу своего бывшего 14-го полка. И все.
Сердце его было уже здесь.