"Г.А.Толокольников, Л.С.Кузьмина. Подвиг освобождения (очерки и воспоминания) " - читать интересную книгу автора

бюро. Он тоже был изрядно потрепан и почернел от копоти.
- Аркадий Петрович,- кричал он, выбегая из зарослей хмеля и размахивая
чем-то над головой,- нашли-и!.. Вашу планшетку нашли!


75

Черные, как вишни, глаза его сверкали. Он без умолку тараторил:
- Бойцы подобрали чью-то планшетку, думают и гадают: чья? Наша или
немецкая? Спрашивают у комбата: "Ваша?"- "Нет". Ко мне бегут: "Твоя,
Цолак?" - "Моя цела". Отстегнули, смотрим: тетрадка со звездочкой, карта,
записка. Читаем: "Революция, Красная Армия, большевистская партия давно в
моем сердце слиты воедино... Прошу считать меня членом ВКП(б)". И подпись:
"Аркадий Гайдар". Схватил я планшетку - и сюда. Держите, Аркадий Петрович.
Ремешок оторван, но планшетка цела.
Примостившись у пенька, положив на колени планшет, слегка согнувшись,
беспрестанно беззвучно шевеля пухлыми губами, Аркадий Петрович писал
огрызком химического карандаша свою корреспонденцию о 306-м полке. Иногда он
вскидывал голову, прислушивался к пению птиц, долго так сидел, прислонив
щеку к стволу дерева.
Был предзакатный час с розовым нежным небом, когда Аркадий Петрович
громко позвал нас.
- Доставил точку,- сказал он.- Хотите познакомиться? Не бросит ли
редактор в корзину? А назвал я свою вещь "Бетховенская симфония". Впрочем,
это не мой заголовок. Это мне комбат Прудников подсказал. "Я, говорит,
фрицам бетховенскую симфонию сыграю".
И он стал читать. Обычно в разговоре Гайдар чуть заметно заикался,
порой создавалось впечатление, что у него першит в горле и он как бы слегка
откашливается, но когда читал, то речь его текла удивительно гладко, ровно,
выразительно.
С первой же лаконичной, как выстрел в бою, фразы "Наш батальон вступал
в село" его очерк сразу всех захватил.
Голос писателя слегка вздрагивает:
- Красноармеец-связист опять хочет пить. Он забегает в крайнюю хату. Он
видит развал, погром. Он видит паучий крест на стене. Он плюет на него.
Зачеркивает углем. И быстро чертит свою красноармейскую звезду.
Шофер вытянул шею. глаза его влажные, он боится проронить хоть одно
слово, Гайдар, усиливая голос, читает:
- На берегу, на полотнищах палаток, лежат ожидающие переправы раненые.
Вот один из них открывает глаза.


76

Он смотрит, прислушивается к нарастающему гулу и спрашивает:
- Товарищи, вы меня перенесете?
- Милый друг, это, спасая тебя, бьют до последней минуты, прижимая
врага к земле, полуоглохшие минометчики. Слышишь? Это, обеспечивая тебе
переправу, за десять километров открыли свой могучий заградительный огонь
батареи из полка резервов главного командования. Мы перейдем реку спокойно.