"Лев Толстой. Три дня в деревне" - читать интересную книгу автора

усиленно качает ее. За столом сидит лет восьми девочка и с удивлением и
испугом смотрит на нас.
- Где он? - спрашивает врач про больного.
- На печи, - говорит женщина, не переставая качать люльку с ребенком.
Врач всходит на хоры и, облокотившись на печку, нагибается над больным
и что-то делает там.
Я подхожу к врачу и спрашиваю, в каком положении больной.
Врач не отвечает. Я всхожу тоже на хоры, вглядываюсь в темноту и только
понемногу начинаю различать волосатую голову человека, лежащего на печи.
Тяжелый, дурной запах стоит вокруг больного. Больной лежит навзничь.
Врач держит его за пульс левой руки.
- Что он, очень плох? - спрашиваю я. Врач не отвечает мне и обращается
к хозяйке.
- Запали лампу, - говорит он.
Хозяйка зовет девчонку и велит ей качать люльку, а сама зажигает лампу
и подает врачу. Я слезаю с хор, чтобы не мешать врачу. Он берет лампу и
продолжает свои исследования над больным.
Девочка, заглядевшись на нас, недостаточно сильно качает люльку, и
ребенок начинает пронзительно и жалостно кричать. Мать, отдавши врачу лампу,
сердито отталкивает девочку и принимается сама качать.
Я опять подхожу к врачу. И опять спрашиваю, что больной.
Врач, все еще занятый больным, тихим голосом говорит мне одно слово.
Я не расслышал, что он сказал, и переспрашиваю.
- Агония, - повторяет врач сказанное слово и молча слезает с хор и
ставит лампу на стол.
Ребенок не переставая кричит и жалостным и озлобленным голосом.
- Что ж, аль помер? - говорит баба, точно поняв значение слова,
сказанного врачом.
- Нет еще, да не миновать, - говорит врач.
- Что же, за попом, значит? - недовольно говорит баба, все сильнее и
сильнее качая раскричавшегося ребенка.
- Добро бы сам дома был, а то теперь кого найдешь, - гляди, все за
дровами уехали.
- Больше тут мне делать нечего, - говорит врач, и мы выходим.
Потом я узнал, что баба нашла, кого послать за попом, и поп только
успел причастить умирающего.
Едем домой и дорогой молчим. Думаю, что оба испытываем одинаковое
чувство.
- Что у него было? - спрашиваю я.
- Воспаление легких. Я не ждал такого скорого конца, организм могучий,
но зато и условия губительны. Сорок градусов температура, а на дворе пять
градусов мороза, идет и сидит.
И опять замолкаем и едем молча довольно долго.
- Я не заметил на печи ни постели, ни подушки, - говорю я.
- Ничего, - говорит врач.
И, очевидно, понимая, о чем я думаю, говорит:
- Да, вчера я был в Крутом у родильницы. Надо было для исследования
положить женщину так, чтобы она лежала вытянувшись. В избе не было такого
места.
И опять мы молчим и опять, вероятно, думаем об одном и том же. Молча