"Лев Николаевич Толстой. Дяденька Жданов и кавалер Чернов" - читать интересную книгу автора

поставил косуху и опять плакал. Большую часть времени по походам он спал, а
ежели не спал, то подходил к Чернову и, разинув рот, слушал его россказни,
прибауточки и все смеялся.
Унтер-офицер, который гнал партию и которого Жданов боялся пуще огня,
передал фельдфебелю в роте: "Чернов и другие хорошие есть, а что Жданов
вовсе дурачок и что над ним много битья будет". И действительно, Жданову
битья много было. Его били на ученье, били на работе, били в казармах.
Кротость и отсутствие дара слова внушали о нем самое дурное понятие
начальникам; а у рекрутов начальников мною: каждый солдат годом старше его
мыкает им куда и как угодно.
В первое время переход от слабого присмотра, который бывает за
рекрутами, к строгости и даже несправедливости обращения с молодыми
солдатами на место совершенно озадачил бедного Жданова. Он вообразил, что он
очень дурен и что ему нужно стараться быть лучшим, и начал стараться. Он сде
96c лался усердным - до глупости, но положение его от этого становилось еще
хуже. У него не было минуты отдыху: каждый солдат помыкал им, как
мальчишкой, и считал себя вправе требовать от него того, что он делал по
собственной охоте, и взыскивать с него. - Когда он наконец понял, что
усердие вредит только его положению, - им овладело отчаяние. "Так что же это
в самом деле! - думал он, - что делать? Так вот оно, солдатство!" - и бедняк
не видел исхода и горько плакал по ночам на своем наре.
Моральное состояние это продолжалось недолго- исхода действительно не
было. Одно оставалось - терпеть. И он терпел не только безропотно, но с
убеждением, что одна обязанность его терпеть и терпеть.
Его выгоняли на ученье, - он шел, давали в руку тесак и приказывали
делать рукой так, - он делал, как мог, его били - он терпел. Его били не
затем, чтобы он делал лучше, но затем, что он солдат, а солдата нужно бить.
Выгоняли его на работу, он шел и работал, и его били, его били опять не
затем, чтобы он больше или лучше работал, но затем, что так нужно. Он
понимал это. Кончалась работа или ученье, он шел к котлу, брал кусок хлеба,
садился поодаль и кусал свой кусок, ни о чем не думая. Как только в голову
ему заходила мысль, он пугался ее, как нечистого наваждения, и старался
заснуть.
Когда старший солдат подходил к нему, он снимал шапку, вытягивался в
струнку и готов был со всех ног броситься, куда бы ни приказали ему, и,
ежели солдат поднимал руку, чтоб почесать в затылке, он уже ожидал, что его
будут бить, жмурился и морщился.

Оглавление


-   (ПЕРВАЯ РЕДАКЦИЯ)
-   (ВТОРАЯ РЕДАКЦИЯ)