"Алексей Толстой. Сказки" - читать интересную книгу автора

вышла на мокрое от росы крыльцо.
Ничего не жалел для Натальи, для милой своей хоти, князь Чурил: выст-
роил терем посреди городища, на бугре между старых кленов; поставил на
витых столбах высокое крыльцо, где сидеть было не скучно, украсил его
золотой маковкой, чтобы издалека горела она, как звезда, над княгининой
светлицей.
В тереме зачала Наталья и родила хозяину сына Заряслава. Было ему ны-
не три зимы и три лунных месяца. Любил князь жену и сына и шумного слова
им не сказал во всю бытность.
Городище стояло на речном берегу, обнесенное тыном, рвом и раскатами.
Внутри, дым к дыму - срублены высокие избы. И выше всех - восьмишатровый
красный княгинин терем. Бывало, плывут по реке в дубах торговые люди,
или так - молодцы пограбить, завалятся у гребцов колпаки, глядят: город
не город - диво, - пестро и красно, и терем, и шатры, и башни отражаются
в зеленой воде днепровской, - и начнут пригребаться поближе, покуда не
выйдет на раскат князь Чурил, погрозит кулаком. Ему кричат:
- Ты, рвана шкура, слезай с раската, давай биться!
- И пошлют смеха ради стрелу или две.
Далеко шла слава про князя: сорок воинов стоит у его стремени; одни -
сивые, в рубцах, вислоусые руссы, северные наемники, побывавшие не раз и
под Цареградом; другие - свои, поднепровские, молодец к молодцу, охотни-
ки и зверобои. Богат, хорошо нагорожен город его Крутояр.
Ныне князь отъехал по зверя. В городище бабы остались с ребятами да
старики. Шуму нет, тихо. Княгиня Наталья прислонилась непокрытой головой
к столбу, сидит и слушает. Внизу журавель заскрипел - сонная девка тянет
из колодца воду; собрались воробьи на огороде, зачирикали - собираются
по ягоду; идет поперек улицы собака с мочалой на шее, стала и давай зе-
вать; птицы и птички пробуждаются, не смеют еще петь до солнца, голоса
пробуют, голос подают; заиграл рожок у северных ворот, замычали коровы,
потянуло дымком. И заря за речкой обозначилась сквозь речные туманы
бледными, алыми, водянистыми полосами. Сильная сегодня роса! А уж кукуш-
ка из лесу - ку-ку.
Княгине охоты нет пошевельнуться, точно сон оковал ее. Поднялась ра-
но, сама не знает зачем, и все ей грустно - и глядеть и слушать. Так бы
вот и заплакала. А с чего? Князя ли заждалась? Третий день по лесам ска-
чет. Сына ли жалко - уж очень беленький мальчик. Мило ей все и жалко.
Княгиня в углу крыльца нагнула каменный рукомойник, омыла лицо,
взглянула еще раз на кровли и башенки Крутояра, на реку, проступающую
синей, синей водой из-под тумана, и вошла назад в сонную, теплую светел-
ку.
В колыбели спал княжич, выпростал руки поверх одеяла, дышал ровно,
хорошо, так весь и заливался румянцем.
Княгиня присела на лавку, опустила голову, на колыбель, и слезы поли-
лись у нее. Плачет, и сама шепчет:
- Вот уж с большого-то ума.
И такою жалостью залюбила сына, что душа ее поднялась, окутала колы-
бель, прильнула к спящему, а тело оцепенело. На молодую княгиню напал
глубокий, непробудный сон.
И не услышала она, как вдруг начали кричать птицы, садясь на крышу:
"Проснись, проснись", как завыли, заскулили собаки по всему городищу,