"Алексей Толстой. Похождения Невзорова, или Ибикус" - читать интересную книгу автора

Комиссар насупился, глядел в сторону, уши у него начали краснеть:
- А вот я вас арестую, тогда увидим, кто вы такой на самом деле.
Господин восторженно подскочил к нему:
- Именно, нельзя верить на слово, именно такого ответа я и ждал...
Семен Иванович, внимательно слушавший весь этот разговор, счел за
лучшее отойти подальше. Он побродил по станции. Всюду было пусто,
запустело, окна разбиты. За ним никто не следил. Он вышел в поле и лег в
траву. Полежав около часа, пополз и опять лег. Послышались голоса:
невдалеке прошли два солдата, и между ними - человек в парусиновом пальто,
с узлом за спиной.
Обождав небольшое время, Семен Иванович пополз среди репейников и
полыни к оврагу, пролегавшему у подножия меловых холмов. Осторожно
скатился в сухой овраг и пошел по его дну в западном направлении.
Когда солнце поднялось высоко, Семен Иванович вылез наверх. Станции и
комиссаровского вагона уже не было видно. Перед ним невдалеке лежало
железнодорожное полотно, за ним - пустынная красноватая степь с вьющейся
пыльной дорогой.
Под вечер с востока на дороге показались телеги. Семен Иванович
оглянулся, - спрятаться было негде. Тогда он снял гимнастерку, надорвал
карманы и подмышки, вывалял ее в пыли, надел опять, сел у дороги и принял
самый жалкий вид, какой только возможен. Телеги подъезжали на рысях. Он
потащился навстречу, протягивая руки и крича: "Помогите, помогите".
Передняя телега остановилась. В ней сидел, радостный и беззаботный,
кругленький господин и обессиленная барыня. На задних помещались няньки с
детьми и горы сундуков.
Семен Иванович, трясясь всеми членами, рассказал, что его избили и
ограбили до нитки. Он показал удостоверение артиста Государственных
театров. "Э, садитесь на заднюю телегу, трогай!" - крикнул кругленький.
На закате из-за степи поднялись вершины тополей и соломенные крыши
хутора. Жерлами на дорогу - к большевикам - стояли две немецкие пушки.


С новыми спутниками Семен Иванович доехал до Харькова. На вокзале
обессиленная дама, подбежав к буфету, воскликнула со слезами: "Белые
булочки, булочки! Глядите, дети, - булочки!" Она обняла мужа, детей. Даже
Семен Иванович прослезился.
Он переложил деньги из потайного места в карман и на лихаче запустил в
лучшую гостиницу. В тот же день он приобрел отличный костюм синего шевиота
и пил шампанское. Харьков опьянил его. По улицам ходили - тяжело,
вразвалку - колонны немецких солдат в стальных шлемах. На лихачах
проносились потомки древних украинских родов в червонных папахах.
Множество дельцов, военной формации, в синих шевиотовых костюмах,
толпились по кофейням, из воздуха делали деньги, гоняли из конца в конец
Украины вагоны с аспирином, касторкой, смазочными маслами. В сумерки
озарялись ртутным светом облупленные двери кабаре и кино. Гремела музыка
из городского сада, на берегу заросшей ряскою реки Нетечи, где кишели,
орали, ухали жабы и лягушки, вились туманными змейками двенадцать
лихорадок.
Семен Иванович гулял по городскому саду. Гремел оркестр, шипели фонари
среди неестественной листвы под черным небом. Семен Иванович присмотрел