"Алексей Николаевич Толстой. Собрание сочинений в десяти томах. Том 10. Публицистика" - читать интересную книгу автора

было время колдовства и тайны Черной Маски.
Юноша Блок появился в кружках первых модернистов за несколько лет до
революции 1905 года. Новая русская поэзия, изошедшая от французских
символистов, - искала свои пути. Искали в русском стихе музыкальных
очарований Верлена, мистической призрачности Метерлинка. Московские "Весы"
подняли знамя символизма. Бальмонт, как весенняя речка, ломал застывший
русский стих. Брюсов культивировал "Цветы Зла".
Другой лагерь - литература толстых журналов, маститые беллетристы,
восходящие звезды в сборниках "Знание", шумливые критики, - были заняты
наступающей революцией. Модернисты были у них в презрении: их считали иные -
представителями общего дела, иные - дурачками.
В это беспокойное время Блок принес с собою высокую любовь к Владимиру
Соловьеву, к Фету и к Тютчеву. Казалось - он был посвящен ими, чтобы
показать ближайший путь русскому искусству, крутившемуся в водовороте
исканий и революционного возбуждения.
К этому же времени относится событие в личной жизни Блока: встреча его
с одной из тех удивительных русских девушек, мечтательных, нежных и чистых,
влюбленность в которых создала вдохновенные страницы в русской литературе.
Пламенная душа Блока прикоснулась к ясной чистоте девичества. Были
написаны стихи о Прекрасной Даме.
Книга эта не была ни понята, ни принята читателями, кроме избранного
кружка. Стихи были слишком необычайны. Их форма была прозрачна, без твердых
очертаний. Их ритм был взволнованный, нервный, неуловимо-улетающий. Их
символы были слишком странны в те времена, когда казалось, что вот еще
немного, - грянет революция, будет немедленно и целиком осуществлена
социалистическая программа и восторженный русский народ немедленно же и
абсолютно станет счастлив.
В стихах о Прекрасной Даме говорилось о непонятной тревоге:
Я просыпался и всходил
К окну на темные ступени.
Морозный месяц серебрил
Мои затихнувшие сени.
Давно уж не было вестей,
Но город приносил мне звуки,
И каждый день я ждал гостей
И слушал шорохи и стуки...
О томлении ожидания:
Вхожу я в темные храмы,
Совершаю бедный обряд.
Там жду я Прекрасной Дамы
В мерцаньи красных лампад.
В тени у высокой колонны
Дрожу от скрипа дверей.
А в лицо мне глядит, озаренный,
Только образ, лишь сон о Ней...
О ее приближении:
...Занавески шевелились и падали.
Поднимались от невидимой руки.
На лестнице тени прядали.
И осторожные начинались звонки.