"Л.Н.Толстой. Война и мир. Том 4" - читать интересную книгу автора

предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о
переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица,
воспитание племянника - все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство
как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее
отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна.
Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России,
теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все
сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об
опасностях, которым подвергался ее брат - единственный близкий человек,
оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием
племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в
глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того,
что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова,
личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к
Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о
том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном
сватовстве, все-таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг
друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье
заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при
упоминании о княжне, - княжна Марья испытала не радостное, но болезненное
чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись
желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения
Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать
себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную,
когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично
принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он
сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша
имеют какие-то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось,
подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с
своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в
ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы
оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему,
княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она
скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими
слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась
за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать
ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что
приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец
выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
- Вы его видели, тетушка? - сказала княжна Марья спокойным голосом,
сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову,
как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое
то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими
глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с
радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и
заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные