"Л.Н.Толстой. Война и мир. Том 4" - читать интересную книгу автора

который виднелся из-под шляпы, сколько по тому чувству осторожности,
страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно
погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое
он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней,
духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено.
Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде
бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши
подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его
обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о
ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос,
как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и
печаль ее, и радость.
- Я одно хотел вам сказать, княжна, - сказал Ростов, - это то, что
ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир,
в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению
сочувствующего страдания, которое было в его лице.
- И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано
гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, -
говорил Николай. - Надо надеяться на лучшее, и я уверен...
Княжна Марья перебила его.
- О, это было бы так ужа... - начала она и, не договорив от волнения,
грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и
благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с
тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он
покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда-нибудь, но было еще рано,
чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате,
обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском.
То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно
на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали
то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его
посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай
был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз
заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило
пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну.
Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это)
засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал
для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый
взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное - эта глубокая и нежная
печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его
участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей,
духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл
это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали,
выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он
чувствовал неотразимую привлекательность.
"Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! - говорил он сам с
собою. - Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?" И невольно