"Николай Томан. Просчет мистера Бергоффа ("Вокруг света", 1950, № 1, 2)" - читать интересную книгу автора

это.
Он кивнул головой в сторону сада и полей и сердито сдвинул мохнатые
брови.
- Вы, значит, полагаете, что появление Aphidodea не было случайностью?
- осторожно спросил Иван Ильич.
- Полагаю. Но пойдемте в помещение. Думается мне, что вы неспроста
завели этот разговор.
Когда они вошли в комнату Птицына, Иван Ильич Дубравин сел на
предложенный стул, закурил и произнес негромко:
- Да, я неспроста завел этот разговор. Может быть, вы расскажете мне о
заокеанских гостях, посетивших вас в прошлом году?
- Извольте, - отозвался Михаил Александрович и, усевшись против
Дубравина, неторопливо стал рассказывать.


11.РАССКАЗ МИХАИЛА АЛЕКСАНДРОВИЧА


- Они приехали ко мне рано утром, но я еще с вечера был предупрежден об
их приезде. Профессор Эрл Бергофф был худощав и невысок ростом. Его узкое,
будто сплющенное с боков лицо было покрыто многочисленными мелкими,
похожими на трещины, морщинками. Очки с толстыми стеклами, в золотой
оправе держались не очень прочно на остреньком носу, он то и дело
поправлял их нервным движением левой руки.
Плотный высокий Гарри Бендж, секретарь Бергоффа, выглядел более
представительно. Просторный светлый костюм его был сшит у хорошего
портного, с широкого лица не сходила добродушная улыбка, в зубах курилась
сигара. Произвел он на меня впечатление не столько ученого, сколько
преуспевающего бизнесмена.

Эрл Бергофф произнес по-английски приветственную тираду. Бендж перевел
ее на русский язык.
- Мы совершили длинное путешествие, дорогой мистер Птицын, - счастливо
улыбаясь, произнес он, - чтобы посмотреть на ваши чудеса, слух о которых
достиг наших Штатов.
Отдав этим дань вежливости, профессор Бергофф тотчас же приступил к
делу. Он осведомился о средней годовой температуре Прикаспийских
полупустынь, о количестве осадков, направлении ветров и составе почвы.
Бендж уже не так бойко, как вначале, перевел и его вопросы и мои ответы.
При этом я заметил, что он неточно переводит некоторые специальные
термины, и усомнился в его ученой компетенции.
Зная английский язык, я раза два поправил его, и на это обратил
внимание Эрл Бергофф. Мне показалось даже, что он стал выражаться проще; я
же, напротив, умышленно злоупотреблял научной терминологией и этим все
чаще ставил Бенджа в затруднительное положение. Не прощая ему ни малейшей
неточности, я всякий раз поправлял его.
- Я вижу, - заметил тогда профессор, приторно улыбаясь, - мистер Птицын
неплохо знает английский язык. Попробуем в таком случае обойтись без
переводчика, раз уж мистер Бендж оказался слабоват в русской словесности.
"Не в русской словесности он слабоват, - подумал я, - а в науке". - Ничего