"Николай Владимирович Томан. Воскрешение из мертвых (Приключенческая повесть) " - читать интересную книгу автора

"заблудшим" и вбила себе в голову идею "перевоспитать" его. Наверное, в ту
пору не было еще никакой любви. Не способен был тогда любить ее и Вадим.
Настоящая любовь пришла к ним позже, уже когда Варя преобразила его.
Каких трудов ей это стоило! Личным примером тянула она его за собой.
Кончила техникум, поступила в институт, а ведь у нее были совсем не
блестящие способности. Да и желания особенного не было ни техником стать, ни
инженером - все из-за него, вернее, все для него.
И вот теперь ее нет... Нет дочери той женщины, которую Леонид
Александрович очень любил. Нет его единственной племянницы, которую он после
смерти брата считал своею дочерью. Нет больше вообще ни одного родного
существа, все ушли в вечность...
Раньше он как-то не задумывался над этим. У него были любимые ученики,
друзья, талантливые коллеги. Были книги. Стены его двухкомнатной квартиры
сплошь в книгах. А теперь все это потеряло для него смысл. Он лежал на
диване с больным сердцем и пустой душой, равнодушный ко всему.
Философские проблемы пространства и времени, неожиданно увлекся
которыми недавно, уже не волновали его больше. А ведь всего месяц назад,
забросив все дела, стал чуть ли не запоем читать Адольфа Грюнбаума,
американского профессора философии, известного специалиста по проблемам
пространства и времени. Потом перечитал небольшую книгу Александра Фридмана
"Мир как пространство и время", написанную еще в тысяча девятьсот двадцать
третьем году. Хотя это было первым на русском языке популярным изложением
теории относительности, Леонид Александрович обнаружил в ней много
интересного и поучительного для себя. Запомнилось замечание Фридмана о
мудрецах, пытающихся "на основании постоянно ничтожных научных данных
воссоздать картину мира".
- Как это верно! - воскликнул тогда профессор Кречетов. - Именно
"постоянно ничтожных", ибо, как бы много ни знали мы о природе и ее законах,
знаний этих всегда недостаточно. И все-таки мудрецы дерзали воссоздавать на
их основании картину мира, бесконечно дорисовывая и уточняя ее с каждым
новым поколением.
А сейчас Леонид Александрович равнодушен ко всему. Даже присланные ему
материалы только что закончившегося симпозиума по нейтрино не заинтересовали
его. А ведь в этом симпозиуме принимали участие такие крупные ученые, как
Нови из Чикагского университета, Рейне из Калифорнийского, Наранан и
Нарасимхан из Индии, Хинотани и Мияке из Японии, Осборн и Вольфендейл из
Англии.

Профессор Кречетов весь день сегодня неподвижно лежит на диване и
бессмысленно смотрит в потолок. На первый негромкий дверной звонок он не
обращает никакого внимания. Лишь когда раздается второй, более громкий,
медленно спускает ноги на пол и нащупывает домашние туфли. Слегка
пошатываясь, идет к двери. Не спросив, кто звонит, хотя это однажды чуть не
стоило ему жизни, Леонид Александрович поворачивает ключ врезного замка и
открывает дверь.
Он не сразу узнает молодую женщину и высокого широкоплечего мужчину,
стоящих у входа в его квартиру.
- Простите, что мы к вам без телефонного звонка, - виновато произносит
женщина.
- Это вы, Анастасия Ивановна? - близоруко щурится Кречетов.