"Николай Владимирович Томан. Что происходит в тишине " - читать интересную книгу автора

- Я все-таки уверен, товарищ генерал, что противник использует
наши оперативные карты, каким-то образом проникающие за пределы штаба.
- Что же вы предлагаете?
- Я предлагаю эксперимент. Нужно срочно произвести разработку
очень серьезной, но фиктивной операции. Нужно также, чтобы о
фиктивности ее знали только два человека: вы и командарм. Все
остальные должны принимать ее всерьез. И еще одно непременное условие:
к разработке этой операции должно быть привлечено строго ограниченное
количество лиц. Лучше всего, если вы сами составите список и
предложите его командарму.
- Да, пожалуй, - согласился генерал после некоторого раздумья.
В тот же день генерал Погодин предложил идею Астахова командарму,
и командарм, вопреки опасениям Погодина, одобрил ее.
- Это любопытно, - сказал он. - У нас сейчас оперативная пауза.
Народ ничем особенным не занят, так что, пожалуй, можно попробовать.
Командарм перелистал настольный календарь, подумал и спросил:
- Когда лучше, по-твоему?
- Да хотя бы завтра, - ответил Погодин.
- Ну что ж, завтра так завтра.
И вот утром следующего дня командарм собрал у себя командующих и
начальников родов войск армии и приказал им начать разработку плана
крупной наступательной операции.

В ШТАБЕ ИНЖЕНЕРНЫХ ВОЙСК

Поздно ночью в просторной штабной землянке инженерных войск армии
помощник начальника секретной части старший сержант Яценко укладывал в
обитые железом ящики секретные дела и карты.
В штабе, кроме Яценко да чертежницы Кедровой, никого не было.
Генерал Тихомиров и полковник Белов с утра засели в землянке
полковника и никого туда не пускали. Старший помощник Белова, майор
Рахманов, и два младших помощника ушли ужинать. Похоже было, что они
еще не скоро лягут спать, ибо, по установившейся традиции, офицеры
штаба раньше генерала и полковника спать не ложились.
Уставший, вечно недосыпающий старший сержант Яценко ворчал:
- Нет ничего тяжелее штабной работы! Сидишь, как проклятый, день
и ночь - и никакой видимости!
- Что ты имеешь в виду под видимостью? - спросила Кедрова. - У
тебя очень замысловатый слог, Остап.
- Никакой продуктивной работы не видно, вот что я имею в виду.
Одна неосязаемая писанина.
- Неужели все эти ящики с "писаниной" неосязаемы? - засмеялась
Кедрова.
- Ты все шутишь, Наташа, а я чертовски спать хочу!
Старший сержант Яценко, веселый, добродушный человек,
действительно смертельно хотел спать. Вздремнуть хоть бы только
три-четыре часа, но так, чтобы никто не потревожил, не разбудил и не
спросил ключей от ящиков и шкафов или очередного исходящего номера,
казалось ему верхом блаженства.
- Знаешь, Наташа, - сказал он, - я вот дождусь майора Рахманова и