"Николай Томан. В созвездии трапеции" - читать интересную книгу автора

Нужно, следовательно, ставить его фундаментально. А для это-
го необходима целая экспериментальная группа опытных научных
работников, а главное - мощная энергетическая база. Вот и
посуди теперь сам: могу ли я при отсутствии твердой уверен-
ности, что твой эффект повторится, пойти на такой риск сей-
час, когда все мои сотрудники заняты выполнением срочных за-
даний Академии наук?
- Но что же тогда делать?
- Спокойно продолжать работу над диссертацией и терпеливо
ждать более подходящего времени для проверки твоего антигра-
витационного эффекта.
- Нет, папа, - не глядя на отца, упрямо произносит Илья.
- Спокойно работать над диссертацией я больше не могу. А ес-
ли ты боишься подорвать свой авторитет возможной неудачей
при повторении моего опыта, я осуществлю его в необходимых
масштабах где-нибудь еще... И у меня найдутся хотя и не та-
кие опытные, как твои, но зато более заинтересованные в ус-
пехе моего эксперимента люди.
Михаил Богданович возвращается домой в первом часу. Он не
садится в троллейбус, а идет пешком - мороз сегодня не такой
жестокий, как вчера. В цирке ему было очень жарко (наверное,
от волнения), и теперь хочется немного остыть, собраться с
мыслями. То, что главный режиссер раскритиковал пантомиму
"Средневековый алхимик" не очень огорчает его. Может быть, и
в самом деле все это старовато.
"И зачем вам этот алхимик? - огорченно сказал ему главный
режиссер. - Нафталинчиком от него попахивает. Жаль только
вашего труда. Чувствуется, что поработали вы над этим обра-
зом - немало. Очень выразительным получился. Только ведь это
совсем не то, что нам сейчас нужно. Для современной клоунады
скорее бы подошел образ чудака профессора, этакого рассеян-
ного ученого, типа жюль-верновского Паганеля. И знаете, это
мысль! Манеж всегда слишком уж был перенаселен людьми без
определенных профессий - простаками, плутами и неудачниками.
А образ профессора - это уже в духе времени. Вот и давайте
подвергнем вашего средневекового алхимика скоростной эволю-
ции, превратив его в современного доктора каких-нибудь на-
ук".
"Да, пожалуй, - робко согласился с главным режиссером Ми-
хаил Богданович. - Образ алхимика действительно не очень
удачен, - а сам я, как мим? Вот же что для меня сейчас самое
главное, Анатолий Георгиевич?"
"Ну, что вы спрашиваете, дорогой мой? - широко развел ру-
ки главный режиссер. - Разве вы пришли бы ко мне, не почувс-
твовав в себе мима? Теперь можно лишь удивляться, что я сам
не открыл его в вас раньше. Это ведь у вас не вдруг. Вы
всегда были отличным мимом. Но вы тогда были молоды и обла-
дали еще и талантом превосходного акробата, столь необходи-
мым настоящему буффонадному клоуну. Вот это-то и заслонило
от меня все ваши прочие способности. А теперь, когда уже не