"Дилан Томас. Посетитель" - читать интересную книгу автора

грудных клеток, и лепестки сияли всеми оттенками умирающей жизни. И поток
крови струился по земле, вскармливая травинки, вливаясь в посеянные ветром
семена, держа путь прямо к устам весны. Вдруг все ручьи стали алыми от
крови, два десятка вен, вьющихся по двадцати полям, густых от запекшейся
гальки.
Питер в призрачной оболочке кричал от восторга. Оживала обнаженная
долина, оживала его обнаженность. Он видел потоки пульсирующей воды, видел
ростки цветов, встающие над мертвыми, видел, как стебли и корни множились,
набирая силу с каждым глотком пролитой крови.
И иссякли ручьи. Прах мертвых вознесся над весной, и уста захлебнулись.
Прах покрыл воды, словно потемневший лед. Свет, всевидящий и стремительный,
застыл в лучах луны.
- Жизнь - в такой обнаженности, - насмехался Каллаган рядом, и Питер
знал, что он показывал призрачным пальцем вниз, на мертвые ручьи. Он все
говорил, а та оболочка, в которую облеклось сердце Питера во времена
осязаемой плоти, отражала удары ужаса, и жизнь вырвалась из гальки тысячей
жизней и, защищенная телом мальчика, выскользнула из чрева. Ручьи снова
пустились в путь, и свет луны, торжественный и чистый, засиял над долиной и,
пробудив от зимы кротов и барсуков, выманил их в бессмертное полночное время
мира.
- Заря занимается над холмом, - сказал Каллаган и поднял невидимого
Питера на руки. Рассвет наяву занимался вдали над зарослями Джарвиса, все
еще обнаженными под закатной луной.
Пока Каллаган мчался по кромкам холмов, сквозь рощи и над ликующей
землей, где деревья мчались за ним вслед, Питер не мог сдержать восторженный
крик.
Он слышал смех Каллагана, подобный раскатам грома, его подхватывал
ветер и возвращал вместе с эхом. В ветре метался крик, а под земной
оболочкой - смятение. То над корнями, то над верхушками диких деревьев он и
его странный спутник мчались, чтобы обогнать петуха. Огибая падающие стены
света, они с криком взмывали ввысь.
- Я слышу петуха, - воскликнул Питер, и простыни на кровати поднялись
до его подбородка.
Человек с кистью провел красную борозду на востоке. Призрак кольца,
обводившего круг луны, слился с облаком. Он провел языком по губам, которые,
как по волшебству, покрылись плотью и кожей. Во рту был удивительный
привкус, как будто прошлой ночью, триста ночей назад, он выжал головку мака,
выпил сок и заснул. Он едва улавливал вечное бормотание Каллагана. С
рассвета до сумерек он говорил о смерти, видел мотылька, пойманного свечой,
слышал смех, который не мог быть просто звоном в ушах. Опять прокричал
петух, и какая-то птица просвистела, словно коса по колосьям.
Райанон вошла в комнату - о нежная обнаженная шея!
"Райанон, - сказал он, - возьми меня за руку, Райанон".
Она не слышала его, но стояла над кроватью, не сводя с него глаз, в
которых была только печаль и ни капли надежды.
"Возьми меня за руку, - сказал он. И потом: - Зачем ты закрываешь мне
лицо простыней?"

Примечания