"Росс Томас. Желтая тень ("Маккоркл и Падильо")" - читать интересную книгу автора

поводу заседают те или иные комитеты и будут ли слушания открытыми или
закрытыми. Мог сказать, в какой стадии находится любой законопроект, как в
сенате, так и в палате представителей, и с вероятностью от девяноста до
девяноста пяти процентов определял его шансы на прохождение через конгресс.
Он работал и в моем салуне в Бонне, но бундестаг не вызывал у него ни
малейшего интереса. Конгресс же притягивал Карла, как магнит - железную
стружку.
- Главное, чтобы он попал домой. Мне представляется, что он вот-вот
свалится со стула, - конгрессмен уже уткнулся носом в бокал.
Карл оценивающе глянул на конгрессмена.
- Он примет еще пару стопок, а потом я сварю ему кофе. Не волнуйтесь,
ночевать он будет дома, а не в канаве.
Я оставил его за старшего, попрощался с несколькими завсегдатаями и
двумя официантами, вышел из бара, а попав на Коннектикут-авеню, повернул
направо, к отелю "Мэйфлауэр". У отеля поймал такси, сел за заднее сиденье и
назвал водителю адрес. Тот повернулся ко мне.
- Я не поеду туда ночью.
- Об этом вам лучше говорить не мне, а муниципальному инспектору,
который ведает вашей братией.
- Моя жизнь стоит дороже восьмидесяти центов.
- Я готов заплатить целый доллар.
По пути к Фэамонт-стрит меня практически убедили, что следующим
президентом должен стать Джордж Уоллес. Наконец такси остановилось у нужного
мне дома, относительно нового, если сравнивать с соседними, построенными
никак не меньше пятидесяти лет тому назад. Я расплатился с водителем и
сказал, что ждать меня не надо. Он кивнул, быстро заблокировал двери и
рванул с места. Я же зашел в подъезд, поднялся по лестнице, нажал кнопку
звонка указанной мне квартиры. Дверь открыл Хардман.
- Заходите. Будьте как дома.
Не успел я переступить порог, как из глубины квартиры донесся женский
голос: "Скажи ему, пусть снимет ботинки".
Я посмотрел под ноги. Пол устилал белоснежный ковер с длинным ворсом.
- Она не хочет, чтобы пачкали ее ковер, - Хардман стоял в носках.
Я присел и снял ботинки. А когда поднялся, Хардман протянул мне полный
бокал.
- Шотландское с водой. Сойдет?
- Спасибо, - я оглядел гостиную.
L-образной формы диван, обитый оранжевой материей, кожаные кресла,
обеденный стол из тика, разбросанные тут и там яркие подушки, призванные
создать атмосферу уюта. Яркие эстампы по стенам. Чувствовалась рука опытного
дизайнера.
В комнату вошла высокая темнокожая девушка в красных слаксах, на ходу
стряхивая термометр.
- Вы знакомы с Бетти? - спросил меня Хардман.
- Нет, - я мотнул головой. - Добрый вечер, Бетти.
- Вы - Маккоркл, - она кивнула. - Тот парень болен, и сейчас говорить с
ним смысла нет. Он придет в себя только через час. Так сказал доктор
Ламберт. Еще он сказал, что его можно увозить отсюда, когда он очнется. А
раз уж он - ваш друг, пожалуйста, увезите его, когда он очнется. Он лежит в
моей кровати, а я не собиралась спать на кушетке. Там будет спать Хардман.