"Анатолий Томилин. Кто раз тонул..." - читать интересную книгу автора

ракет..."
Ракету встряхнуло. Магнитный замок, запиравший дверь, отскочил в
сторону. И вместе с живительной струей холодного, пахнущего резиной
воздуха в помещение ворвались звуки. По трапу застучали тяжелые магнитные
ботинки.


...Из динамика раздался знакомый до противности голос диспетчера базы,
прозванного курсантами Ишаком. Мы вздрогнули.
- Капитана-командора Жаркова просят явиться на второй причал, - взывал
в тишине Ишак.
Наш собеседник поднялся. Вскочили и мы. Командор Константин Жарков -
вот откуда мне известно его лицо.
- Ну ладно, ребятки. Доскажу при следующей встрече. - Он улыбнулся,
потом нахмурился. Бережно стер несуществующую пыль с маленькой
мемориальной таблички, выполненной из серебристого космического сплава.
Потом, подняв на прощание руку, круто повернулся и вышел.
Командор Жарков! О нем рассказывали легенды. Причем одна из них
заключалась в том, что каждый раз перед дальним звездным рейсом капитан
заходит в салон старой курсантской базы и проводит там час один. Мы не
верили...
Валька подскочил к табличке. Как часто мы привыкаем к тому, что нас
окружает, и перестаем замечать даже главное.
Твердой рукой гравировщика на металле были выведены две фамилии. После
них стояло: "... - бригадир гелиосварщиков, ... - Главный механик.
Погибли при исполнении служебных обязанностей во время метеорного
потока в год строительства спутника".
Мы переглянулись.
Это и был конец истории, не досказанный капитаном. Прошло много
времени, прежде чем я узнал ее в подробностях...
"Сириус" догнал тогда кувыркающуюся ракету. Вовремя снял
непредвиденного пассажира и повернул обратно. Но обратно он опоздал...
Когда крейсер остановился у обломка причала, станция тонула во тьме.
Редкими звездами мигали фонари аварийной команды. На пирсе, возле
разрушенного ГАПа, они образовали светящуюся цепь. Там лежали двое.
Скафандр одного - самый большой, над которым смеялись, что он составлен из
двух, был распорот сверху донизу. Около второго топтались гелиосварщики,
неловко держа огромными рукавицами маленькую записку. Ее привезла "Л-16",
отбуксированная "Сириусом" к причалу. Читать ее было уже некому.
Мальчик узнал обо всем случившемся на Земле, когда придирчивые врачи
выпустили его из клиники. "Работа в космосе противопоказана, - стояло в
истории болезни. - Боязнь пространства". Это означало отчаянный страх
перед высотой. Нет у человека сил побороть его.
...И все-таки он стал астролетчиком.
После долгого тяжелого полета, когда он вел корабль совсем один,
получил звание командора. С тех пор он мог после каждого рейса приходить в
кают-компанию старого спутника, где на переборке висела маленькая
мемориальная доска с двумя именами.