"Антон Владимирович Томсинов. Горсть снега: Антей (#2)" - читать интересную книгу автора

Плакаты вешать не стал - зачем? Можно сделать всю комнату белой (кстати,
смотрится просто замечательно: белые стены, пол, потолок), тогда она
кажется огромной и холодной; а можно приказать ей стать непроницаемо
чёрной, отгораживающей тебя от внешнего мира.
Сейчас сижу в удобном кресле в самой большой из моих комнат - светлой и
чистой.
Окна фирмы Apex имитируют солнечный свет за окном, поэтому нет
надобности в лампе. Уменя никогда не заходит солнце. За спиной у стены
тихо бухает на стеклянном столе акустическая система от FG - ты знаешь, я
неравнодушен к изделиям этой фирмы. Никто не может сделать звучание басов
лучше, чем FG. Обычно либо они провалены, либо напоминают утробное
гудение. Ау FG басы тягучие, плотные... Так и хочется сказать "сочные", но
надо следить за собой - я слишком часто использую это слово...
Итак, звучит что - то из классики. Я готов молиться на того безымянного
кланера, который во время Апокалипсиса вынес на своём жёстком диске
гигабайты музыки.
Несколько гигабайт - из того богатства, которое веками создавалось
талантливейшими и чувствительнейшими людьми. Вечная слава ему, ведь
классика - самая лучшая часть моей коллекции.
Нет, я не согласен, когда ты говоришь, что после Апокалипсиса не
создано ничего хорошего: изюминки есть, но их мало... Вобщем, у меня есть
диски и с современной музыкой.
Именно в тот момент, когда я пишу эти строки, играет Паганини, Sonatina
in E minor. Ах, как я люблю эту композицию! Сначала одинокая скрипка
звучит печально, словно тонкое лезвие синего пламени танцует на ветру. Но
потом в самой себе она находит источник для смеха, и струны начинают
обреченно смеяться. Так затянутый в чёрный шёлк мим с выбеленным лицом
шутит над собой и над зрителями, шутит из последних сил, сжигая себя, -
чем шире улыбка, тем меньше видно, как дрожат от боли тонкие губы... Там -
та - дам - та - там - та - там - та - там - та - дам...
Уже поздно, и я собираюсь прогуляться по городу. Надеваю свою старую
добрую куртку из плотной кожи - мои вкусы не изменились. На голову -
замшевый чёрный берет. Сейчас довольно холодно вечерами. Я обязательно
расскажу тебе почему: это непосредственно связано со мной.
Сейчас спускаюсь вниз на шикарнейшем лифте. Внём потолок и стены из
тёмных зеркал, сенсорные клавиши с зеленоватой подсветкой. Очень тихий, но
быстрый ход.
Совсем не возникает обычного при спуске ощущения, что желудок пытается
вывалиться через рот...
Ты, кстати, наверное, удивлён, что я так многословен. Всё очень просто:
я никуда не выхожу без портативного жёсткого диска с интерфейсом OED.
(QED, по - моему, пройденный этап. Скоро весь мир перейдёт на стандарт
OED.) На этот винт я и надиктовываю мысленно тебе письмо. Могу даже
сбрасывать звуки, которые проходят через мои барабанные перепонки в плату,
а также всё, что вижу своими глазами.
Однако не рассчитывай на аудио и видео: винт забит почти полностью
всякой необходимой мне информацией и для записи видеофайла нужно стереть
что - нибудь. Не надейся на это. Максимум - несколько слайдов.
Ты интересуешься, чем я забил целый винт?
Во - первых, он не такой уж и большой - чуть толще обычной авторучки,