"Владимир Томских. Сломанный зонтик " - читать интересную книгу автора

Был.
Впрочем, он всех так называл: "Привет, док! Слушай, док. Эй, док, как
жизнь?!" А когда я спрашивал, что это значит, довольно ухмылялся, выставляя
напоказ желтые зубы, и начинал талдычить что-то о мулътиках. Ральф часто
говорил странные слова: такси, фотки, копы, Джеки Чан, Рональд Макдональд.
Иногда и вовсе чистую несуразицу бормотал: он это называл отвести душу.
Да, и еще Ральф показывал мне карту.
Где бы мы ни находились - в кафе, в моей квартире на Палм-бич или
пункте отдыха, удобной застекленной беседке, коих в изобилии понаставил на
улицах "Зонт", - Ральф раскрывал чемодан и, порывшись в нем, вытаскивал
прямоугольный кусок удивительной материи, тихо шелестящей и тонкой,
несколько грубоватой на ощупь. Бумага, так он называл этот, неизвестный мне,
материал.
На карте встречались то разные причудливые линии, то круги, большие и
маленькие, то всякие надписи - их было больше всего, - которые мне ровным
счетом ничего не говорили.
Огайо, Калифорния. Флорида.
Нью-Йорк. Чикаго. Вашингтон.
Гарлем. Бруклин. Манхэттэн.
Это была большая карта, которая с трудом умещалась на столе. И большая
загадка, что не помещалась в моей голове. Еще две детали обращали на себя
внимание: Отдельные кружки - не все, но многие - соединялись между собой
корявыми красными линиями. Эти же кружки, сверху или сбоку, были украшены
разноцветными каракулями: Ральф называл свои художества туристическим
комментарием.
Слямзил совсем новые ботинки у скряги Хэмилда, местного выпивохи. Сукин
сын натравил на меня своего пса. Кто ж так поступает с собутыльниками?
(Чикаго)
Отличный виски делают в этой дыре, ей-богу! (Хьюстон)
Bay! Вот это город.
Дерьмо, черт возьми, какое же дерьмо! Повязали копы и вышвырнули
отсюда. Ни ногой в этот гадючник! (Лас-Вегас)
Хороша старушка, не то что по ящику смотреть. И факел что надо. Продал
те часы, которые нашел в Новом Орлеане, - двадцать баксов, двадцать,
ей-богу. Ну, старушка, держись!(Нью-Йорк)
Помнится, я поначалу с любопытством изучал карту, в то время как
Властелин Дорог, развалясь на стуле и прихлебывая виски, предавался
воспоминаниям:
- Через пару дней чертовы макаронники все же прижали меня. Наводят в
Чикаго свои порядки, проклятые итальяшки, - разглагольствовал Ральф. - Мы,
американцы, даже толком не можем подзаработать в собственной стране из-за
вшивых любителей спагетти. Куда ж это годится?
Я готов был слушать его часами. Он открывал мне новый мир, сколь
притягательный, столь и пугающий, мир необычный и многоликий, словно самый
невероятный из снов.
Я постепенно избавлялся от гнета темных туч, дождя и молний, воспаряя
над тьмой, охватившей город, видел цветущие сады и зеленые газоны. Любовался
бескрайними полями кукурузы, где забавное соломенное чучело грозит воронам
тряпичными кулаками. Гулял по светлым праздничным улочкам Нью-Йорка в
Сочельник. Бродил по горячим пескам Майами-бич, прыгал в голубоватые волны