"Владимир Томских. Сломанный зонтик " - читать интересную книгу автора Был.
Впрочем, он всех так называл: "Привет, док! Слушай, док. Эй, док, как жизнь?!" А когда я спрашивал, что это значит, довольно ухмылялся, выставляя напоказ желтые зубы, и начинал талдычить что-то о мулътиках. Ральф часто говорил странные слова: такси, фотки, копы, Джеки Чан, Рональд Макдональд. Иногда и вовсе чистую несуразицу бормотал: он это называл отвести душу. Да, и еще Ральф показывал мне карту. Где бы мы ни находились - в кафе, в моей квартире на Палм-бич или пункте отдыха, удобной застекленной беседке, коих в изобилии понаставил на улицах "Зонт", - Ральф раскрывал чемодан и, порывшись в нем, вытаскивал прямоугольный кусок удивительной материи, тихо шелестящей и тонкой, несколько грубоватой на ощупь. Бумага, так он называл этот, неизвестный мне, материал. На карте встречались то разные причудливые линии, то круги, большие и маленькие, то всякие надписи - их было больше всего, - которые мне ровным счетом ничего не говорили. Огайо, Калифорния. Флорида. Нью-Йорк. Чикаго. Вашингтон. Гарлем. Бруклин. Манхэттэн. Это была большая карта, которая с трудом умещалась на столе. И большая загадка, что не помещалась в моей голове. Еще две детали обращали на себя внимание: Отдельные кружки - не все, но многие - соединялись между собой корявыми красными линиями. Эти же кружки, сверху или сбоку, были украшены разноцветными каракулями: Ральф называл свои художества туристическим комментарием. сын натравил на меня своего пса. Кто ж так поступает с собутыльниками? (Чикаго) Отличный виски делают в этой дыре, ей-богу! (Хьюстон) Bay! Вот это город. Дерьмо, черт возьми, какое же дерьмо! Повязали копы и вышвырнули отсюда. Ни ногой в этот гадючник! (Лас-Вегас) Хороша старушка, не то что по ящику смотреть. И факел что надо. Продал те часы, которые нашел в Новом Орлеане, - двадцать баксов, двадцать, ей-богу. Ну, старушка, держись!(Нью-Йорк) Помнится, я поначалу с любопытством изучал карту, в то время как Властелин Дорог, развалясь на стуле и прихлебывая виски, предавался воспоминаниям: - Через пару дней чертовы макаронники все же прижали меня. Наводят в Чикаго свои порядки, проклятые итальяшки, - разглагольствовал Ральф. - Мы, американцы, даже толком не можем подзаработать в собственной стране из-за вшивых любителей спагетти. Куда ж это годится? Я готов был слушать его часами. Он открывал мне новый мир, сколь притягательный, столь и пугающий, мир необычный и многоликий, словно самый невероятный из снов. Я постепенно избавлялся от гнета темных туч, дождя и молний, воспаряя над тьмой, охватившей город, видел цветущие сады и зеленые газоны. Любовался бескрайними полями кукурузы, где забавное соломенное чучело грозит воронам тряпичными кулаками. Гулял по светлым праздничным улочкам Нью-Йорка в Сочельник. Бродил по горячим пескам Майами-бич, прыгал в голубоватые волны |
|
|