"Сакариас Топелиус. Как портной пришил Финляндию к Швеции (сказка)" - читать интересную книгу автора

будет необыкновенное веселье, когда Тикке откажут и под звуки музыки с позором
выставят за дверь. Одна Нилла не радовалась. Отец хотел выдать ее замуж за
Харьюса Мортена, которого она терпеть не могла. И она уже подумывала: может,
она станет счастливей, если выйдет замуж за скромного портного.
Тут появился Тикка и храбро прошел в горницу.
- Доброе утро, батюшка. Я здесь, собственно, по праву и требую, чтобы ты
выполнил свое обещание. Вот прихожане - свидетели того, что Нилла должна стать
моей женой.
- Так-так, - произнес, скорчив, как обычно, свою хитрую рожу, старик.
Никку же меж тем снова начал настраивать скрипку. - Стало быть, сестрица моя в
Эрегрунде попалась-таки на крючок. Славно будет узнать, как поживает эта
скромница.
Тикка вытащил телеграмму из кармана и прочитал: "Мадам Андерссон шлет
привет и благодарит. Она подавилась лососьей косточкой и как раз возвращается
от доктора, но теперь она поживает хорошо и пригласила мадам Рёрстранд на
чашечку кофе".
- Это еще что такое! - воскликнул, побагровев от злости, старик.
Меж тем Никку так сильно провел смычком по струнам своей скрипки, что одна
из них лопнула. - И не стыдно тебе насмехаться надо мной!
- Вот мое свидетельство, - сказал Тикка и протянул старику бумагу.
Все столпились вокруг хозяина усадьбы Анттила, чтобы разглядеть диковинный
документ. Харьюсу Мортену, который не умел читать, пришлось расспрашивать
других, что там написано. А там было написано, что портной Тикка пришил друг к
другу обе страны с помощью телеграфного кабеля, проложенного через море. Там
было написано, что он собственной персоной запрашивал по телеграфу, как
поживает мадам Андерссон, и затем получил нижеследующий ответ. Так что Тикка
вовсе не хитрил; изворотливый старик был пойман в собственные сети, и ему
пришлось признать, что у Тикки законные права на Ниллу. Никку спрятал скрипку
с лопнувшей струной под мышку и незаметно скрылся. Но Харьюс Мортен надменно
заявил, что не намерен уступать дорогу такому вот ничтожеству. Нилла тоже
должна сказать свое веское слово.
Нилла и в самом деле хотела сказать свое слово, но только в пользу
портного. Колокольня нежнейшим взглядом смотрела теперь сверху вниз на стог
сена и уже протягивала, словно два флагштока, свои длинные руки, чтобы обнять
Тикку. Но он, отступив назад, сказал:
- Спасибо вам, батюшка, за то, что вы хотите отдать мне Ниллу в жены. Но
дела нынче обстоят так, что я этого больше не желаю. Слишком долго бегал я,
как последний дурак, ради нее и ради вас по свету. Она слишком высока для
такого малорослого парня, как я. Отдай ее в жены тому, кто больше ей под
стать. Прощай, батюшка, прощай, Нилла. Останемся до конца добрыми друзьями.
Неожиданно стог сена исчез - будто ветром сдуло, и колокольня осталась
одна в своем гордом величии. Прихожане шептались, поглядывая на старика, и
скалили зубы. Старик так и затрясся от злости и с досады швырнул трубку.
Ударилась о плиту его лучшая трубка да и разбилась. Беда ведь редко приходит
одна.
Однако все в селении знали, что Тикка посватался к Нилле, но не все знали,
что он отказался от своей невесты. Велико же было удивление, когда в
воскресенье после дня Святого Михаила в церкви была объявлена помолвка
портного, честного и овеянного славой Иошуа Тикки, с торпарской дочкой,
честной и добродетельной Марией Вииттала.