"Е.А.Торчинов. Мистический (трансперсональный) опыт и метафизика " - читать интересную книгу автора

Таким образом, традиции, ориентированные на психотехническую
практику и трансперсональные пеfреживания не только в меньшей
степени мифологизируют и догматически реинтерпретируют
трансперсональные переживания, нежели так называемые "религии
откровения", или "догматические религии", но и наделены
самосознанием универсальности, неописываемости и не сообщаемости
знаковыми средствами данного опыта, к которому эти средства могут
только подтолкнуть при их определенном применении, как это имеет
место в дзэн или в сутрах "совершенной премудрости" (праджня-
парамита) махаянского буддизма. Хотя индийская традиция и особенно
чутка к данному обстоятельству, но она ни в коем случае не является
исключением. Достаточно вспомнить знаменитую притчу великого суфия
XIII в. Джалал ад-дина Руми о турке, персе, арабе и греке, решивших
купить виноград, но называвших его каждый на своем языке (узюм, энгур,
эйнаб и стафиль). В результате четыре друга, не найдя
взаимопонимания, подрались, не зная, что говорят об одном и том же.
"Слова незнающих несут войну, мои ж - единство, мир и тишину", -
завершает притчу автор. Под кажущейся простотой и дидактичностью
текста скрыта глубокая мысль о тождестве денотата (объекта
высказывания) при различии сигнификата (знакового выражения
коннотата, то есть смыслового объема понятия, прилагаемого к денотату)
- мысль, которая постоянно обсуждается в утонченнейших теориях
индийской лингвофилософии.
Конечно, всегда находились люди, которые, стремясь адекватно
описать и вербально выразить свой трансперсональный опыт, выходили
за рамки матерней традиции, причем порой вполне сознательно. Тогда
они часто становились основателями новых традиций. Самый яркий
пример - Будда, который с самого начала был неортодоксальным
отшельником-шраманой и который отказался от брахманистского
описания своего опыта.
Но и в этом случае, его описание и сделанные из него выводы
оставались в рамках общеиндийской культурной парадигмы. Поэтому
неправ буддолог Р. Гимелло, утверждавший, что "мистический опыт есть
просто психосоматическое усиленное выражение религиозных верований
и ценностей..." . На самом деле, связь здесь гораздо сложнее и, если
можно так сказать, диалектичнее, ибо и сам мистический опыт не
обязательно является следствием приверженности определенным
доктринам, и, напротив, мистический опыт сам способен порождать
доктрины и религиозно-философские системы и учения. В основном же
социо-культурная детерминация касается способов выражения, описания
и интерпретации опыта, но не самого опыта . Эта тонкость часто
ускользает от внимания исследователей: "В результате процесса
интеллектуальной аккультурации в самом широком смысле, мистик
привносит в свой опыт мир понятий, образов, символов и ценностей,
которые как бы окрашивают в определенный цвет опыт, который он в
действительности имел при известных обстоятельствах" . В
действительности, "мистик" привносит всю эту культурную информацию
не в свой опыт (это трудно было бы доказать), а в описание и
интерпретацию опыта, о которых мы вполне вправе судить по
источникам. В конце концов, можно согласиться, что в своем опыте