"Александр Торик. Флавиан ("Воцерковление" #2) " - читать интересную книгу автора

ужасов, в которых красивые девушки превращаются в волков, вампиров и прочую
нечисть. Мне "поплохело".
С замиранием сердца я заставил себя посмотреть в зеркало заднего вида,
ожидая увидеть вместо миловидной Катюши всё что угодно. Катюша была на
месте. Глаза её были опущены вниз, губы слегка шевелились. Прислушавшись
сквозь гул мотора, я услышал: "Господи помилуй, Господи помилуй..."
Я скосил глаза на Клавдию Ивановну, безмятежно копающуюся в кошёлочке,
и немного успокоился.
Машина взобралась на вершину поросшего разнотравьем пригорка и передо
мной открылся очаровательный, типично средне-русский, неброский, но
удивительно красивый пейзаж. На берегу довольно большого озера с вытекающей
из него узкой вертлявой речушкой, словно грибы на полянке, виднелись, там и
тут выглядывающие из яблоневых садов, крытые дранкой крыши некрашенных
деревянных домиков отсвечивающих характерным для старого выветренного дерева
серебристым оттенком. На первый взгляд, домов было не больше тридцати -
сорока.
В центре селения белела небольшая пятиглавая церквушка с шатровой
колоколенкой, очевидно семнадцатого, а может и шестнадцатого века (в конце
концов не искусствовед же я, хоть и пролистал с десяток альбомов по
древнерусской архитектуре), похожая на игрушечную своей нарядной
узорчатостью и свежей побелкой.
- Матушка Владычица! Святым Твоим Покровом не остави нас! - вздохнула
перекрестившись Клавдия Ивановна - вот оно - Покровское, сейчас сынок через
мостик, потом за горочку и налево, мимо колодца, а там и храм и батюшка
дорогой.
Следуя указаниям "штурмана" я подкатил к сверкающим на солнце белизной
церковным воротам с кованными решётчатыми створками закрытыми на замок,
который стал бы гордостью экспозиции любого музея кузнечного искусства.
За воротами я увидел вход в колокольню обрамлённый роскошным цветником,
в котором бросались в глаза гигантские мальвы всех самых невообразимых
оттенков.
Предоставив Клавдии Ивановне самой выкарабкиваться из, не самой, для
неё, удобной дверцы, я молодецки выскочил из-за руля, откинул водительское
сиденье и галантно подал руку симпатичной Катюше. Она не отвергла мою
любезность и осторожно выбралась наружу вцепившись в моё запястье необычайно
холодными, подрагивающими как в ознобе, неожиданно сильными пальцами.
Огромные глаза её как-то вдруг потускнели, а зрачки разширились до предела.
На хорошеньком лице её застыла гримаса, как бы от зубной боли, что-то
похожее на сдавленный стон вырвалось сквозь стиснутые побелевшие губы.
- Приехал! Ну ты брат и быстро! Мы тебя к вечеру ждали. О! Д ты и
пассажиров знакомых привёз. Заходите, с миром принимаем! - голос
Флавиана-Андрея вывел меня из тревожных размышлений о том, не придётся ли
сейчас ехать за врачом, или, ещё хуже, вести заболевшую Катюшу в больницу.
- Здравствуй Ан... отец Флавиан! Сейчас, сумки возьмём. Машину здесь
оставить можно?
- Оставляй, можешь не закрывать даже. Кроме кошки никто не залезет - не
Москва тут.
Мой бывший однокурсник выглядел гораздо свежее и радостнее, чем в
прошлую встречу, видно было, что здесь он прекрасно чувствует себя в
привычной, явно благоприятной для него атмосфере. Он подошёл, прихрамывая, и