"Александр Торик. Флавиан: Жизнь продолжается " - читать интересную книгу автора

фотографию твою, где ты с ним, маленьким, на рыбалке с удочкой стоишь, в
изголовье кровати своей повесил. Ты, Тоша, за Мишенькину любовь к тебе не
беспокойся...
Аристоклий Иванович закрыл глаза своими красивыми, холеными руками,
голова его часто вздрагивала.
- Анна Сергеевна, Алеша! - Флавиан грузно поднялся, - вы, я думаю,
идите пока чаевничать, нам с Аристоклием Ивановичем есть о чем наедине
пошептаться. И он начал выкладывать из обширного "чемодания" епитрахиль с
поручами и завернутые в чистое вышитое полотенце Крест с Евангелием.
Часа через три, после исповеди, соборования и причастия, я зашел еще
раз в кабинет знаменитого артиста, проститься. Он лежал на своем диване
светлый и умиротворенный, тихий какой-то, похожий на большого довольного
ребенка. Увидев меня, улыбнулся.
- Алешенька, голубчик! Какой у вас друг замечательный - батюшка
Флавиан! Берегите его! Он меня утешил, я теперь умру спокойно, с радостью!
Пообещайте поминать меня, хоть иногда. Возьмите вон ту иконочку,
эмалевую, она старинная - "Алексий Божий человек", будете на нее глядеть и
за меня помолитесь.
- Батюшка Флавиан! Как бы я хотел, чтоб вы меня и отпевали! Так ведь не
отдадут вам мое тело-то, в столице с ним очередное театральное действо
устроят... А ну и пусть! Пусть себе устраивают, вы меня в своей церкви тоже
отпойте, заочно, моя душа там будет, где вы ее провожать станете, а с телом,
пусть что хотят, то и делают, прах - он и есть прах! Как в Евангелии: "пусть
мертвые погребают своих мертвецов"! Прощайте, батюшка, прощайте, Алексей!
Аннушка, милая, подушку поправь чуть повыше...
Через пятнадцать дней тело Народного артиста СССР, Героя
Социалистичекого Труда, Заслуженного деятеля искусств и пр., и пр., после
гражданской панихиды в М-ом театре и торжественного заупокойного
богослужения в Елоховском кафедральном соборе было погребено в присутствии
многочисленной культурной общественности столицы на Новодевичьем кладбище.
Анны Сергеевны там не было. Она молилась с нами, в нашей Покровской
церкви, на заочном отпевании, совершаемом тихо и благоговейно отцом
Флавианом в сослужении приехавшего из С-ка протодиакона Михаила, статной
осанкой и глубоким бархатистым баритоном удивительно напоминавшего
новопреставленного раба Божия Аристоклия.


ГЛАВА 3. ЗАПЕЧАТАННЫЙ СОСУД

- Ира! Все! Я пошел на работу! Скажи разбойникам, чтобы до обеда к
"офису" не подходили и в окно зеленым крыжовником не кидались! У меня
срочная заявка, даст Бог - часа за четыре закончу!
- Хорошо, Леша, я их скоро на поляну к верхнему ручейку уведу, где
Никитична козлят пасет, пусть с козлятами поиграются!
- Мобильник не забудь, на всякий случай!
- Возьму, возьму!
Я захватил пару заранее наполненных колодезной водой двухлитровых
пластиковых бутылок - утро было уже жаркое, сунул ноги в растоптанные
плетенки и по извилистой тропинке между старых вишен и зарослей крыжовника
отправился в свой "офис".