"Александра Торн. Бесстрашная ("Прайды из Техаса" #3) " - читать интересную книгу автора

жестом выразил свои чувства, показал, что нуждается в нем, он немедленно
изменил бы свои планы.
- Думаю, это к лучшему, - сказал Патрик.
Не сказав больше ни слова, он повернулся и оставил сына одного в
опустевшей комнате, и словно забрал с собой все, что еще оставалось от
юности Улисса.

Глава 4

Улисс оставил дом погруженным в глубокий траур, а когда вернулся из
Остина в середине декабря, то застал безжизненный склеп.
Хотя он написал отцу несколько писем, но Патрик ни разу ему не ответил.
Он не видел отца со дня похорон и гадал, будет ли тому приятен его приезд,
забудется ли взаимное озлобление или со смертью Илке, всегда старавшейся их
примирить, эта рознь обострится?
Он был удивлен и немного испуган, увидев на двери задрапированный
черным крепом траурный венок. Неужели никто в доме не вспомнил, что близится
Рождество? Илке любила рождественские праздники, проводила целые часы,
украшая дом гирляндами.
Она с гораздо большим вниманием выбирала елку, чем новое платье. В эту
же пору в прошлом году на двери висел праздничный рождественский венок, а в
каждом окне горело по свече. Пренебречь этим обычаем - все равно что предать
память об Илке.
Улисс поднялся по ступенькам на террасу и заставил себя войти. Холл был
погружен в темноту. В гостиной тоже не было света, камин не затоплен. Его
мать управлялась с хозяйством легко, без видимых усилий, и Улисс воспринимал
домашний уют как нечто само собой разумеющееся.
- Есть кто-нибудь дома? - крикнул он, надеясь, что выбежит одна из
горничных взять его плащ и седельные сумки.
Никто не появился. Должно быть, Патрик трудился допоздна, а слуги
пользовались отсутствием хозяина и пренебрегали своими обязанностями. Утром
придется устроить им хорошую взбучку.
Он прошел через холл в кухню, открыл дверь, и тут память нанесла ему
новый удар. В прошлом году кухня была наполнена ароматами. Запахи фруктового
кекса и сливочного пудинга были такой же неотъемлемой частью праздника, как
разглядывание подарков.
Теперь в кухне укоренился запах плесени. Под потолком горела одна
керосиновая лампа. Кончита, нагнувшись к плите, что-то помешивала в
маленьком горшочке. Она теперь больше походила на ведьму, чем на старую
верную служанку.
Ее дочь Мария много лет занималась у них стряпней. Куда же она
подевалась? Все эти мысли пронеслись в голове Улисса, когда он приблизился к
Кончите и дотронулся до ее плеча.
- Дио мио! - воскликнула она, мгновенно поворачиваясь к нему лицом,
насколько это позволило ее согнутое артритом тело. - Вы меня напугали,
сеньор Улисс!
- Я писал отцу, что приеду сегодня. Разве он не говорил тебе?
Кончита покачала головой:
- Он не читает писем. Он не выходит из дома. Он все время сидит в
спальне и смотрит на портрет вашей матушки. Слава Богу, что вы приехали.